|
- Анна Павловна? Здравствуйте, - я услышала мягкий и ясный голос. С таким редким в наше время родным русским выговором. - Я получил Ваше письмо. Спасибо. Я согласен, - просто сказал владыка. - Да? Я очень рада. Но... мне ведь нужен Ваш официальный ответ. - Хорошо. Приезжайте ко мне завтра на Каменный остров. Это ведь от вас недалеко? Судя по номеру телефона - мы с Вами соседи. Вы на Петроградской живете? Когда на другой день я вошла в его парадный кабинет, он протянул мне обратно мое письмо, где на уголке сверху было написано: "Согласен. 23.X. 1994 г. Митр.Иоанн". Я не знаю писателя, который бы так просто отдал обратно написанные ему слова признания и восхищения. На бланке с печатью. Этот человек жил по каким-то другим, непонятным для нас законам. И, надо сказать, люди, начиная общаться с ним, менялись как-то незаметно для себя. У него было редкое умение вызывать из глубины души все самое лучшее, что в тебе есть. Так, тот писатель, который раньше мог позволить себе во время обсуждения наших дел сказать что-нибудь резкое, даже выскочить, хлопнув дверью, сидел теперь, как отличник на любимом уроке. Никто и ни на что уже не жаловался в Москву. А в конце концов писатели на собрания организации стали ходить с женами и с детьми. Как на праздник. ...Просторный, медового цвета кабинет академика Углова в хирургической клинике. Теперь, после пожара в Доме писателя, мы собираемся здесь. Владыка в черной рясе, в белом клобуке, со сверкающей панагией на груди, сидит в центре. Он говорит простые, ясные слова, но я опять отчетливо понимаю - этот человек живет по каким-то другим, своим законам: "Спасибо за доверие, которые вы оказали моему недостоинству... Писатель-то я, конечно, негодный, но все-таки, если какое-то слово мое доходит до вас - я этому рад". (Боже мой, что он говорит! И ведь он говорит это искренне. Какое смирение и скромность! Его публичные проповеди собирают тысячи благодарны-слушателей, и верующих, и атеистов, а книги "Битва за Россию", "Самодержавие духа", "Одоление смуты" расходятся нарасхват, издаются и переиздаются!) "Слово писателя - оружие. Но оружием этим надо владеть. В своих творениях надо выражать самое основное и главное. В нашем, русском человеке надо возродить национальное самосознание, потому что последние десятилетия Русь была в унижении. Русофобия расцветала, а русскому народу простору не давалось... Почему мы сегодня находимся в таких трудных условиях? Потому что мы еще не возродили своего русского самосознания..." (Хорошо-то как, что все это слушает молодежь — 35 —
|