|
С ревностью исполняя свою должность, св. Тихон в свободное время любил заниматься чтением духовных книг и молитвою, особенно ночью. В это время было ему однажды дивное явление: в майскую ясную и тихую ночь он вышел на крыльцо к северной стране и начал размышлять о вечном блаженстве праведников. «Вдруг предо мною, – говорил он после, – как бы разверзлись небеса, и увидел я такое сияние и свет, что бренным языком сказать и умом понять невозможно». Этого видения до конца жизни он не мог забыть: какое горе с ним ни случалось, как только вспоминал о нем, всегда ощущал в сердце веселье и радость. Это видение и еще один так называемый случай (случай есть покров, под которым скрывается дело Божьего провидения), когда он чудесно был спасен от падения с страшной высоты, окончательно расположили его к принятию иночества, к которому с детства имел он сильное влечение. В иночестве еще с большей ревностью он занимался делами поручаемых ему должностей, духовными размышлениями, молитвою, и начал писать свои душеспасительные творения. Наконец, по особенному устроению Божию, совершившемуся вопреки человеческих предположений и против чаяния самого смиренного Тихона, он был возведен на свещник церкви в сан епископа и здесь он явил великое свое миролюбие, милосердие ко всем, кротость и смирение. Немного времени продолжалось епископское служение св. Тихона: около двух лет в Новгороде (в должности викария новгородского митрополита) и четырех в Воронеже; но сколько трудов понесено им, сколько благих дел и начинаний совершено в это краткое время! Более всего добрый пастырь заботился о христианском просвещении народа и сам трудился в составлении назидательных поучений, из которых одни рассылал по епархии, другие повелевал прибивать к стенам храмов, чтобы все могли услышать архипастырское слово, и побуждал к этому подчиненных себе пастырей – священников. Усиленные труды, а особенно непрестанная, томительная забота о пастве расстроили здоровье великого святителя. Ревностный архипастырь боялся опущений по должности, день и ночь трудившийся верный раб Христов страшился ответа пред пастыреначальником Христом, и неоднократно просил себе увольнения от должности. Господу угодно было, чтобы в уединении пустыни еще более процвели великие добродетели Христова святителя и начертались богомудрые высоко-назидательные его творения на пользу не одной Воронежской, но всей российской Церкви. Уволенный на покой, пятнадцать лет он провел почти безвыходно в той уединенной обители на берегу Дона, которая так дорога теперь сердцу каждого русского. — 191 —
|