|
- Брат, ты видишь? – толкнул Сидорина незнакомый бородач. Асинкрит только кивнул в ответ, не в силах произнести ни слова. - Крест, водружайте крест! – послышалось со всех сторон, - они нас ждут. В другой момент, в другой ситуации это «они нас ждут» могло показаться смешным и глупым. Но сейчас... Священник, растерянный и счастливый вдруг запел: «Царю небесный, утешителю...» народ подхватил: «Душе истинный, иже везде сый и вся исполняй». Два мужика с остервенением рыли яму. Сидорин, бросив сумку, подбежал к ним: «Ребята, лопата лишняя есть?» Он чувствовал то, что чувствовали все эти люди: крест должен подняться, подняться, пока эти журавли кружатся над землей, пока живет это серо-черное сердце. - Да две лопаты всего! –ответили Сидорину. – Хоть руками рой. Но журавли не улетали, а яма становилась все глубже. А народ в третий, в четвертый раз начинал: «Царю небесный, утешителю, душе истинный...» Когда белый, еще пахнувший свежим деревом крест поднялся над зарослями лопуха и старыми кирпичными развалинами, наступила тишина. Замолчали люди, умолкли журавли. Сидорину показалось, что он слышит шум от взмаха их крыльев. Люди стояли, устремив свои взоры к небу. Круг, еще... И вдруг один журавль – Асинкрит понял: вожак! – стал подниматься ввысь. За ним – другие, и вот уже клин продолжил свой путь на юг, оглашая окрестности печальным «курлы-курлы». Опустошенный и счастливый, Сидорин побрел назад к дороге. Автобус все еще стоял на прежнем месте, но стоило Асинкриту подойти к нему, как автобус будто ожил, выпустив в воздух струю белого дыма. - Садитесь скорее, - заорал шофер. – Все нормально. Я же сказал: немцы плохих машин не делают... - Вы ничего сейчас не видели? – спросил Сидорин у соседа. - В смысле? – переспросил его мужчина. - В прямом: ничего не видели? Наверху. - Молодой человек, - строго взглянув на Асинкрита, раздраженно ответил мужчина, - мне осталось только на небо глаза таращить. Я на важную встречу опаздываю, а вы мне... Сидорин поднял руку. - Все понял. Извините. Продолжать не надо. Не видели, так не видели. *** Поскольку весь город, в котором оказался Сидорин, можно было пройти минут за сорок, через четверть часа он уже стоял возле городской бани. Трое мужчин, опоясавшие свои чресла полотенцами, ничуть не смущаясь, попивали пиво на лавочке перед входной дверью. Баня оказалась точно такой, какой видел ее во сне Асинкрит. Впрочем, это не вызвало у него никаких эмоций – в пятидесятые годы добрая половина всех бань строилась по аналогичному проекту. Не спеша обойдя здание, Сидорин оказался среди металлических гаражей, расписанных отборной матерщиной. За гаражами – пятиэтажный панельный дом, унылый и невзрачный. Асинкрит, подобно Ивану-царевичу, встал к дому задом, к бане передом. Пятиэтажка стояла в низинке, перед ней – чахлые рябинки, которые так и не выросли в полный рост из-за издевательств местной ребятни и бродячих коз. А потому Сидорин мог видеть только верхушку крыши бани. Вздохнув, поинтересовался у двух женщин, что было раньше на месте этого дома. Женщины не знали, ибо приехали в город из дальних деревень работать на химзаводе и им здесь дали квартиры. Что было раньше? Наверное, пустырь какой-то. — 176 —
|