|
- Еще бы! – хмыкнула Мишина. - Нет, Ивановна, я был в норме. Пьешь же, чтобы общаться. Этому слово, тому, короче, и двух рюмок не выпил. И вот нам говорят, мол, освобождай, народ, помещение. Ну, мы люди послушные, приказали – сделали. Спасибо и за это. Я выхожу и вижу сцену, которую мне никогда не забыть: стоит Князев, спиной ко всем, будто, одевается, а у самого полная бутылка и фужер для вина. Наливает полный – бабах! Не закусывая, тут же второй. Бабах! - Мне почему-то сейчас герой Шолохова вспомнился, - заметила Мария Михайловна. - Помните: «Я после первой не закусываю». - Во-во. Мне тогда тоже. Только наш герой и после второй, и после третьей, и после четвертой. - Врать-то не надо… - Олегович, не обижай. Пока он шарф и пальто одевал, полбутылки опорожнил, пока шапку и перчатки – вторую половину. - Ужас! – было видно, что Ксюша искрення в своих чувствах. - А все почему, Ксения Леонидовна. Спросите меня, почему? - Почему, Саша? - Потому что халява! А наш Князев это халявщик из халявщиков. Представляете, ему уходить, а бутылка – полная! – стоит. И с собой не взять… Но я продолжу. Вышли мы с ним… - Перебью вас, - это была Галина, - я эту историю тоже не слышала: когда он выпил… когда все уже… - Нет, не закусил Галина Аркадьевна. Зачем? Закусь градус крадет. О чем бишь я… Да, вышли, попрощались. Прихожу домой, ужинаю… - Ты еще расскажи, как зубы чистишь… - Не перебивай, Владимир Олегович, к самому интересному подхожу. Ночью – звонок. Чертыхаясь, беру трубку. Женский голос: «Где мой муж?» «Вы че, - отвечаю, - дамочка, у меня нормальная ориентация. Нет здесь вашего мужа». В ответ слышу: «Я тебе не дамочка, Ремизов, я Валентина Петровна Князева. Где мой муж? Говорят, что ты его последним видел». Все, все, заканчиваю. Есть грех – подробен. Короче, нашли мы его за домом культуры, где пьянка была, то есть награждение. Прошел он метров двести и упал в скверике. Замертво. А под ногами кашица. Утром наш Николаевич глазенки открыл – и нечего понять не может. На родную кровать не похоже. Пытается встать, - что-то его держит. А просто утром морозец ударил, и кашица льдом стала, вместе с князевским чубом. После этого у Владимира Николаевича чуб целую неделю висел… - Просто ему Валентина Петровна такого прочесону дала, что чубу не с чего было подниматься, - заметила Лариса Ивановна. - Он, наверное, заболел сильно? – подала голос Галина. - Кто? – не понял сразу Ремизов. – Князев что ли? - А то кто же? Он же целую ночь… на снегу… - В кашице. - Тем более… - Даже гриппа не схватил, Галина Аркадьевна! Гвозди бы делать из этих людей. Не то, что нынешнее племя. — 84 —
|