Иисус Христос в жизни

Ф. Фаррар2. С. 351–352.

Это было исполнением пророчеств. Да замрет в Иудее «голос, торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты!» Да не останется камня на камне от великого стократ погибавшего в пламени Города Мира! Ибо на долгий, долгий срок земля его, вся пропитанная кровью, должна была «стать тернием и волчцами». Был и отдых ей нужен!

И. Бунин. С. 177.

Тит не хотел срывать города до основания, но вследствие отчаянного упорства иудеев вынужден был окружить его сначала земляными окопами, а потом каменным валом. Он не хотел разрушать храма и употреблял все усилия, чтобы сохранить его, но вынужден был обратить его в прах. Он не намеревался быть жестоким в отношении населения, но заклятый фанатизм и сопротивление жителей до того уничтожили всякое желание пощадить их, что он задался мыслью чуть ли не истребить всю расу, распиная их сотнями, травя в амфитеатре тысячами, продавая в рабство мириадами. Иосиф рассказывает, что даже тотчас же после осады никто в этой огромной пустыне не мог бы узнать красавицы Иудеи, что если бы какой из иудеев пришел туда внезапно, то был бы принужден спросить, что же эта за местность, хотя бы знал город в совершенстве? Кто в нынешнем Иерусалиме захотел бы видеть остатки города времен Христовых, тот должен отыскивать его на двести футов ниже почвы. В одном только месте остается еще несколько массивных фундаментов, как будто бы свидетельства, как громадны были здания, которых они остались единственными представителями. Каждую пятницу собираются здесь убитые горем евреи, чтобы постоять в саване (который каждый из них сшивает себе на день погребения) и поплакать над затмившейся славой падшей и поруганной родины.

Ф. Фаррар2. С. 323–324.

Проследить, что происходило в растущей и ломающейся человеческой душе, готовившейся к воплощению нового бога, — вне человеческих сил. Невыразимо напряжение сил, бывшее перед таинством этих смертельных родов. Ироду выпала тяжкая доля спасать мир от его собственного чада, Иудее — час последних мучений. В агонии она пыталась задушить Дитя и опять воспрянуть к жизни. Тогда в бешенстве кинулись добивать ее. Что Навуходоносор перед Титом или Адрианом! Навуходоносор «пахал Сион». Тит выше стен загромоздил его трупами. Приближение его было приближением воинства Сатанаила. Тучи сгустились, спустились над храмом Соломона, и в гробовом молчании сами собой распахнулись бронзовые двери его, выпуская воинство Иеговы. «Мы уходим!» — сказал Иудее неведомый голос. А при Адриане внезапно распалась гробница Давида и «волки и гиены с воем появились на улицах пустынного Иерусалима». То был знак близкого возмездия за последнее отчаянное восстание иудеев, перебивших на Кипре около трехсот тысяч язычников, в ветхозаветной ярости пожиравших мясо убитых, сдиравших с них кожу на одежды... И чудовищно было это возмездие!