|
Ф. Фаррар1. С. 172. В то время были в большой моде пантомимические танцы, и они составляли страсть Иродов, так что еще Ирод Великий устроил в своем дворце особый балетный театр. Роскошный пир того времени не считался полным, если он не заканчивался какой-нибудь вакхической пляской. На этот раз подобную заключительную пляску исполнила падчерица Антипы Саломея, которую ее мать, вопреки обычаям, нашла возможным ввести в зал пиршества и представить гостям. А. Лопухин. С. 314. Она была еще «корасион» — девочка, если только она родилась в 14 г. по Р. Х. Ф. Фаррар3. С. 120. Танцы доведены были до высокой степени совершенства. Танцовщица не говорила, а олицетворяла какую-нибудь сцену жестами, телодвижениями и разными положениями под звуки музыки. Лица обыкновенно при этом закрывались масками, но все другие части тела, особенно руки и ноги оставались свободными для действия. Предметами танца обыкновенно были сцены из мифологии и таким образом, к ужасу строгих иудеев, носили на себе вполне языческий характер. Одежда танцовщицы, подобно тому, как это бывает в теперешних балетах, рассчитана была на то, чтобы с возможно большей выгодой выставить красоту фигуры, хотя она разнообразилась, смотря по характеру представления. Во времена Ирода Антипы на сцене никогда не выступало больше одной танцовщицы за раз, даже когда в исполняемой пьесе выводились оба пола. В первые времена империи женщины никогда не выступали с подобными танцами пред публикой, но они не смущались выступать в качестве танцовщиц в частных собраниях вельмож, как это и было с Саломеей. А. Лопухин.С. 314–315. Тетрарх был польщен и тронут... А. Дидон. С. 375. В восторге от восхитительной пляски, которой прелестная княжна доставила удовольствие развеселившимся гостям, царь, находясь в винном угаре, дал девушке в присутствии своих гостей необдуманную и глупую клятву, что он, в награду за доставленное ему удовольствие, готов дать ей все, чего только она ни попросит, даже до половины своего царства. Ф. Фаррар3. С. 121. Девица с радостью побежала к матери, попросить ее совета, и кровожадная Иродиада злорадно прошипела: проси «головы Иоанна Крестителя». А. Лопухин. С. 315. Ирод с ужасом выслушал эту просьбу. Ф. Фаррар3. С. 121. ...Перед этим неожиданным и ужасным условием проявился весь характер царя: смесь мягкости, доброты, робости и неуместной верности своему слову. А. Дидон. С. 375. Голова пророка была принесена на блюде, как самое лакомое кушанье для кипевшей злобой женщины, и сделалась даже предметом низкого и злобного издевательства Иродиады… Блаженный Иероним приводит предание, что Иродиада, утоляя свою кровожадную злобу, иголкой колола язык Иоанну, как бы отмщая ему за обличение. Примеры подобного же издевательства над мертвой головой представляет и древняя гражданская история. Так Марк Антоний приказал положить только что отрубленную голову Цицерона на ту самую трибуну, с которой раздавались обличительные речи оратора; Агриппина издевалась над головой своей соперницы Лоллии Павлины и так далее… — 112 —
|