|
Митр. Антоний Сурожский. С. 40–41. Более слабый, чем жестокий, Антипа не хотел смерти Крестителя. Э. Ренан. С. 120. Зато нисколько не колебалась Иродиада, которая задалась злобной целью — так или иначе умертвить его. Ф. Фаррар3. С. 118. Случай скоро представился. А. Лопухин. С. 313. На долю Антипы выпало счастье, отнюдь не обычное для других вассалов Тиберия, именно, что он занимал свой престол более 30 лет. Подобно своему отцу, он имел обыкновение торжественно справлять как годовщину своего восшествия на престол, так и день своего рождения, великолепным пиром. Как раз теперь именно настало время для подобного празднества, и приглашение на великолепное пиршество по этому случаю было разослано всем военачальникам, заведывавшим войсками в Махере, вождям соседних племен и высшему обществу, в которое входили все главнейшие вельможи, военачальники и старейшины галилейские. Пир, устроенный в том же замке Махер, в подземелье которого томился великий пророк, конечно, был на славу, со всею роскошью богатства и царской пышностью, и вообще, очевидно, был одним из тех пиров, которые были подражанием развращенным обычаям времен Римской империи, где чревоугодие и сластолюбие не знали границ. А. Лопухин. С. 313–314. Все они собрались в одной из тех великолепных, украшенных мрамором палат, (столь подробно описанных иудейским историком), в которой огромная золотая канделябра бросала яркий свет на золоченые карнизы, светлые фрески и богатейшую посуду. Ф. Фаррар3. С. 120. Слухи об этих пиршествах доходили даже до Рима, и римский сатирик Персий в одной из своих сатир делает замечание о таком празднестве по случаю «Иродова дня». Он описывает, с каким блеском иллюминовались окна дворца и обвешивались гирляндами цветов; столы были переполнены всевозможной роскошью, и вино лилось рекой. По этому случаю веселость и ликование достигали наивысшей степени. А. Лопухин. С. 314. Когда наступал Ирода день рожденья и роскошные окна Убирались светильниками, которые, украшенные фиалками, Изливали облака благовоний, в красном блюде плавала Вкусная рыба, и в белых сосудах пенилось вино, Ты молча шевелил губами и бледный молился по субботам. Но это лишь мрачные призраки, опасности, Не стоящие разбитого яйца... Персий. С. 33. Богатство, изысканная архитектура дворцов, общее стремление Иродов выставить себя напоказ, служили достаточным ручательством, что на этом пиру не было недостатка ни в чем, что только могли предоставить роскошь или царское достоинство. Довольно сказать, что он был похож на те ужасные оргии, которые согласовались с развратными обычаями империи и соединяли в себе римское обжорство с греческой чувственностью. Но коварная Иродиада задумала угостить царя неожиданным и возбуждающим страсти удовольствием, — зрелищем, которое, как ей известно, должно было восхитить гостей Ирода. — 111 —
|