|
И такие предсказания по силам делать только человеку, который способен «прозревать» нравственные законы. Химик, владеющей своей наукой, может предсказать, что даст соединение определенных веществ. У него есть опыт, ему не нужно больше пробовать. Точно так же обстоит дело с нравственными законами. Для знающего нет никакого труда предсказать, какой результат повлечет за собой определенное действие. Ему доверено протекание событий. Он «вспоминает» их. И точно из таких картин-воспоминаний, энграмм, составляется хроник Акаша. Сначала я мало что могла представить себе об этой большой библиотеке в духовной форме. Однако потом мне стало ясно, что я могу представить себе этот феномен только в виде мега-компьютера с бесконечной накопительной способностью. Я начала думать о связи между кармой и аккумуляцией. Если каждый из моих поступков запоминается в этой системе, то представление о банке со счетом «имею — должен» становится вполне приемлемым. Тогда карма (безразлично, идет ли речь об индивидуальной или общей карме) должна иметь дело с соответствующим выравниванием поступков. Только так можно прервать вечное движение по кругу между виной и искуплением. Здесь имеет место один важный фактор: понимание причин и следствий, понимание правильности следствий кармических законов. Если я снова и снова выбираю инкарнацию на этой Земле, чтобы сделаться зрелой для внеземного существования, следуя закону вины и искупления, тогда вечное движение по кругу земных инкарнаций должно быть совершено самым быстрым путем благодаря сознательному выравниванию точек, в которых я сделала себя виновной. Тут я столкнулась с первой и самой трудной проблемой всех людей, которые ищут давно прошедшие ошибки и вину: как я могу наилучшим образом оживить воспоминание? Я посещала бесчисленное множество более-менее именитых проводников по реинкарнации и приобрела определенный опыт. Однако, хотя все они вызывали во мне какие-то образы, из которых, как они думали, можно было узнать самые различные времена, места и поступки прежней жизни, события никогда не совпадали друг с другом. Так, если один говорил, что я была жрицей в Египте, то у другого я была актрисой в Греции, а у третьего — писарем в Древнем Риме. Если бы я здесь намеревалась перечислить все указания, полученные мною от этих людей в течение года, то книгу пришлось бы увеличить на три листа. Наконец я пришла к убеждению, что единственный человек, который может ответить на все эти щекотливые вопросы, это я сама. Как же мне, однако, активизировать воспоминания? У меня уже было достаточно трудностей, когда я вспоминала мое раннее детство. — 88 —
|