|
Это было сразу же после памятного вечера в Ханау. Я ехала с друзьями в Аугсбург на концерт Германа ван Веена. После более часового бисирования мы с ним пошли в бар под крышей большого отеля. И здесь Герман рассказал мне следующую историю. «Послушай, Пенни, представь себе, что в Амстердаме есть одна дама, которая говорит с Шубертом. Как тебе это понравится?!» Я нашла это нормальным. Впрочем, Герман тоже. «И знаешь, Пенни, что эта дама сказала? — Он сделал полную значения отмеренную паузу. — Она сказала, что Шуберт признался ей, что в настоящее время он инкарнирован в тело аргентинского пианиста. Как ты это находишь? Как может Шуберт, с одной стороны, из потустороннего разговаривать с дамой из Амстердама, а с другой — существовать в теле этого пианиста?» Знаете ответ? Ну, я тоже его не знала. Нет, эта дама из Амстердама — не лгунья и не фантазерка. Это человек, который имел свой опыт с купальной ванной в ста километрах. (Мне приходит в голову, что я уже разок имела своеобразное соединение с Амстердамом.) Однако, прежде чем мы перейдем к ответам и разъяснениям, еще один пример для облегчения дальнейшего понимания. Несколько лет назад я повстречала даму, которая, отя и не говорила с Шубертом, но, как она утверждала, могла видеть процесс инкарнации других людей. Эта дама уверяла меня, что я была королевой Испании (ха! это уже было!), а до этого египетской верховной жрицей, что мне очень понравилось. Совсем глубоко в моем мозжечке звучал, правда, шепчущий голосок, который спрашивал, откуда взялись мои способности певицы и парикмахера, но кто захочет обращать внимание на такие вещи, когда поднялся в высшие сферы. Еще позже я пережила так называемое возвращение (репатриацию) и действительно говорила по-испански во время этой авантюры, и утверждаю также, что была жрицей в Египте, даже с точным указанием дат, которое вполне может выдержать историческую проверку. Потом я побывала в Мексике и еще раз испытала удовольствие возвращения. На этот раз это было серьезно, потому что я говорила на чистейшем английском языке XVI века, много рассказывала о театральной труппе известного Вильяма Шекспира, чтобы затем, почти без перехода, объяснить, что я была в Англии еще раз, в качестве дочери советника английского короля, причем я также подробно описала, как я пришла к своему смертному концу. Все эти рассказы не удивили бы меня ни в малейшей степени, если бы инкарнация Дочери не совпала по времени с точностью до секунды с периодом, когда я должна была быть королевой Испании. — 151 —
|