|
Тем не менее, именно так все и выглядело. В действительности же существовали противоположные свидетельства: слова русского журналиста и опровержение британского(?) профессора. Тот факт, что Дугласу не удалось увидеть копию манускрипта, был не более убедительным доказательством его отсутствия, чем заявление Нотовича о его существовании. Как бы то ни было, либо Нотович, либо Дуглас говорил правду - лишь один из них. Но если бы вес публично выраженного мнения мог служить безошибочным показателем честности, то Дуглас оказался бы прав. Внешность может быть обманчива, разумеется. Что здесь еще можно предположить? Мог ли лама обмануть Нотовича, как вначале полагал Мюллер? Достоверно ли Нотович записал все, что ему было зачитано и переведено, сгруппировал стихи и издал их, как он утверждал? Или, могло ли так случиться, что настоятель Химиса был не совсем откровенен с профессором Дугласом? Если предположить на минуту, что по существу отчеты Нотовича достоверны (то есть, допуская всевозможные драматические события в этой истории, считать летописи действительно существовавшими и воспроизведенными Нотовичем) и что Дуглас, как все полагали, также написал достоверный отчет, то как мы можем объяснить такие противоречия? Возможно, ответ кроется в области "восточной дипломатии". Нотович утверждал, будто вопросы европейца о каких-либо ценностях ламы принимали за намерение похитить их. По словам русского, именно по этой причине он был так осмотрителен, изыскивая доступ к документам, и он был убежден, что именно осторожность способствовала его успеху в этом деле. Из статьи профессора Дугласа видно, что он действовал решительно и прямолинейно. Если утверждения Нотовича верны, то такое поведение могло привести к прямому отказу. Мы никогда не узнаем, что в точности произошло между Дугласом и ламой в Химисе, или между Нотовичем и ламой - если подобная встреча действительно имела место. Однако проведя большую часть зимы 1974-75 гг. в Ладаке, тибетологи Снеллгроув и Скорупски сделали ряд замечаний по поводу Химиса, которые заставляют с доверием относиться к теории "восточной дипломатии". В статье "Культурное наследие Ладака" они писали: "Химис - монастырь, о котором не так-то легко что-либо узнать. Похоже, он привлекает больше посетителей, чем любой другой монастырь в Ладаке, но очень немногие понимают, что они видят перед собой. Это вызывает у части монахов презрение и даже открытое неуважение; они. видимо, убеждены, что все иностранцы воруют, если есть возможность. В последние годы действительно имели место серьезные кражи, и в то время, когда мы находились там, следствие все еще велось старшим инспектором полиции. В действительности же иностранцам не приходилось нести за это ответственности".56 [Курсив добавлен.] — 22 —
|