Когда мы рассматриваем истину страдания и видим, как оно отражается на нашей жизни, это может оказать глубокий эффект на наше общее состояние бытия. Мы обнаруживаем, что становимся более размеренными, более близкими к корням и более приземленными, и наше сознание становится более упорядоченным, устойчивым и сильным. Ринпоче продолжает, указывая на важность рассмотрения для практики медитации: «Если мы должны двигаться по пути, то в определенной точке мы должны сесть и [через рассмотрение] спокойно принять действительность человеческого состояния в наше внутреннее существо. Это понимание должно стать частью нашей природы. Затем, когда мы встанем и увидим старого человека или больного, или мертвого человека, континуум нашего сознания не изменится. Мы знаем, что понимаем смерть; смерть реальна, и мы приняли ее. Когда, наконец, наступит наша смерть, это будет, как мы надеемся, относительно гладкий переход»3. Эта стабильность и сила, развитая через вторую праджну, рассмотрение, обеспечивает наиболее необходимую и нужную основу для третьей праджны, практики медитации. Сакьонг Мипхам Ринпоче замечает: «Когда мы добираемся до стадии медитации, это означает, что стадии слушания и рассмотрения уже были пройдены; основа лежит там. Когда мы медитируем, мы открываем наше сознание»4. В третьей праджне, медитации, до конца проверяется буддистское учение, и каждый способен сделать его истину полностью своей. В медитации человек смотрит непосредственно в свое сознание, свой опыт, чтобы увидеть, как и что это на самом деле, отдельно от ожиданий, опасений и жаждущего мышления. Человек смотрит, чтобы увидеть, какова действительность в реальности. Многие люди на Западе, интересующиеся духовностью, чувствуют внутреннее сопротивление первой праджне. Им хочется перескочить через нее и заняться рассмотрением и медитацией, чтобы добраться до «реального значения» учения. Их сопротивление понятно, поскольку все мы выросли в культуре, в которой «изучение», особенно в формирующие человека годы до колледжа (и, что весьма печально, слишком часто также на уровне колледжа), является в значительной степени механическим. Более того, все то, что запоминается и «изрыгается» обратно, слишком часто имеет мало общего или совсем ничего общего с реальными заботами, вдохновением или жизнью студента. Многих из нас простая мысль о возможности буквального обучения, которую подразумевает первая праджна, заставляет замереть или потерять интерес к обучению. Все же, согласно буддизму, знание того, что нам дал учитель или что фактически говорится в текстах, необходимо. Почему? С одной стороны, учения буддистов, хотя сначала и кажутся «другими», на самом деле появились из опыта бесчисленных поколений медитаторов и обращают наше внимание на наш собственный, наиболее интимный, тонкий и личный опыт. Кроме того, первая праджна дает нам надежные знания, которые отразятся во второй праджне. Если мы не знаем того, что говорит учение, мы просто вернемся обратно к нашему предвзятому мнению и обычному образу мышления, которые в первую очередь и привели нас к столь большим неприятностям. — 153 —
|