|
Этот несколько сложный способ разговора о школах и практиках указывает на простой, но важный момент. Школа или секта, к которой человек принадлежит, на самом деле ничего не говорят нам о его понимании, зрелости или достижениях. Практика нужно оценивать только согласно степени смирения, понимания и сострадания. Практик ваджраяны, который думает, что он автоматически находится на более высоком уровне, чем практик Тхеравады, совершенно неправильно истолковывает вопрос. Классифицирование школ, таким образом, также не подразумевает, что все в них может быть сведено до одной или другой яны. Согласно Рингу Тулку, каждая из школ содержит все три яны. Школы идентифицированы с точки зрения одной или другой яны в зависимости от того, какое учение в них просматривается наиболее заметно и явно. Рингу Тулку говорит, что, когда человек читает одни тексты хинаяны, он не может найти в них учение махаяны или ваджраяны. Однако, когда человек имеет живое понимание махаяны или ваджраяны, тогда он может вернуться к сутрам хинаяны и найти и махаяну, и ваджраяну, содержащиеся в них неявно. Тем самым в пределах тибетской традиции каждый практик следует пути, который определяется тремя янами. Практик начинает свое духовное путешествие с хинаяны, затем принимается за махаяну и, наконец, вступает в ваджраяну. Когда человек чувствует готовность, он входит в специфическую яну и практикует ее, пока не получит некоторых достижений. Это указывает на готовность двигаться в следующую яну. Нет никакого смысла в том, чтобы человек имел полное достижение каждой яны перед перемещением в другую, а скорее у него должно быть достаточно обучения, практики и понимания, что позволит ему перейти на следующий уровень. В этом разделе мы рассматриваем стадии путешествия, хинаяну и махаяну, как определение основания тибетский духовности. (Я исследую ваджраяну в моей книге «Тайна мира Ваджра».) Предшествующее обсуждение поднимает важный вопрос, который затронут в главе 3: каково отношение между «хинаяной», как первым шагом на пути тибетского буддиста, и традициями буддизма, которые существовали до появления махаяны, и особенно Тхеравадой, которая является столь важной в Юго-Восточной Азии сегодня. Иногда люди думают, что это одно и то же, и относятся к Тхераваде как традиции «хинаяны». Это — ошибка, которая явно демонстрируется сильной отрицательной реакцией, проявляющейся у многих тхеравадинов, когда их называют приверженцами хинаяны. Фактически, как мы сейчас увидим, понятие «хинаяны» относится к важному, но строго ограниченному набору представлений, практик и результатов. Исторические традиции «до-махаяны» типа Тхеравады гораздо богаче, сложнее и глубже, чем это позволило бы определение «хинаяны». Например, священные писания Тхеравады, канон Пали, включают тексты о пустоте и сострадании, ни один из которых не соответствует классическому определению хинаяны. В пределах Тхеравады также есть тенденции, которые напоминают части ваджраяны. Кроме того, в Тхераваде сегодня существуют монашеские традиции, которые, как кажется, отражают ориентацию хинаяны, но есть также и лесное отшельничество, реализованные святые которого напоминают о тантрических сиддхах и оказываются весьма отличающимися от определений, встречающихся в хинаяне. Термин «хинаяна» является, таким образом, стереотипом, который полезен в разговоре об определенной стадии на пути тибетского буддиста, но на самом деле не соответствует предположению, что тибетское определение хинаяны определяет почтенную живую традицию типа Тхеравады или любой другой исторической школы. — 157 —
|