|
Итак, очевидно, что учителя Ри-ме представляли собой разнообразную группу людей, и это также подтверждается их образом жизни. Некоторые из них были монахами, другие были йогинами или практиками-мирянами. Много важных лидеров движения Ри-ме были не безбрачными, а женатыми. Как и в других вопросах, важный момент здесь заключается в том, что нельзя считать один специфический образ жизни, например образ жизни монаха, йогина или мирянина, выше других, а скорее надо оценивать то, как каждый, находясь в правильных обстоятельствах и с правильным обязательством практики, может стать транспортным средством к самой высокой реализации. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Рингу Тулку наблюдает, что для сторонников буддизма естественно говорить: «Я получил такое и такое обучение от моего учителя, я полностью ему доверяю и не нуждаюсь в чем-нибудь еще». Конечно, для практикующего необходимо иметь полную уверенность в своем собственном наследии, ламе и практике. Однако, когда человек идет дальше и утверждает, что «моя школа — самая лучшая, а все другие неадекватны», тогда рождается сектантство и начинаются проблемы. Сторонники движения Ри-ме показали, что можно доверять собственной традиции и в то же время понимать, что это нормально, когда другие доверяют другим наследиям и другим учителям. Далее необходимо подтвердить, что, так же как человек может получить полную реализацию через практику, которой он предан, в пределах собственной традиции, так и другие могут получить ту же самую реализацию путем практики, которой преданы они, в пределах их традиции. Рингу Тулку комментировал, что сектантство может процветать только в среде невежества, где люди, поддерживающие превосходство своей собственной школы, фактически не знают того, что говорят другие, или того, как они рассматривают окружающую ситуацию. Секты, развившиеся в Тибете как различные установленные традиции, стали более сильными, более изолированными друг от друга и более неосведомленными о том, что делали другие. В Тибете было весьма распространено жить в монастыре целую жизнь, изучать и практиковать учение собственного наследия и остаться неинформированным о том, что происходило в другом месте. Рингу Тулку также отмечает, что, в то время как в Тибете часто было возможным остаться изолированным от других наследий, в современном мире мы имеем полностью отличающуюся ситуацию. Здесь сторонники различных тибетских наследий не только непрерывно сталкиваются друг с другом, но и взаимодействуют с практиками Дзен (Zen), Тхеравады (Theravada) и Буддизма Чистой Земли. Здесь точка зрения движения Ри-ме была бы абсолютно необходимой. В нашей существующей среде, чтобы избежать непонимания, конфликтов и взаимного вреда, чрезвычайно важно то, что тибетские буддисты — будь они западного или азиатского происхождения — активно интересуются получением некоторой реальной оценки всех наследий буддизма, а не только своих собственных. Это могло бы начаться с общего отношения в духе движения Ри-ме, с реализации того, что, в то время как одно наследие может лучше удовлетворять одного человека, другое может быть наиболее подходящим для кого-то еще. Такое отношение также включает признание того, что эти различные наследия, фактически, могут вести разных индивидуумов к одной и той же окончательной и непреходящей цели. На более практическом уровне, оставаясь твердо уверенным в собственном наследии, комплексе обучения и практика, можно читать о других наследиях и искать диалога с их последователями. Полный подход Ри-ме, однако, не должен останавливаться на этом. Кроме этого, кажется очевидным желание получить обучение от учителей, представляющих другие традиции. Без этого как может человек понимать то, что говорят другие, и в чем, фактически, состоит их учение и методы? — 148 —
|