Что такое буддизм? Исповедь буддийского атеиста

4. Скользкий угорь

ЛИЦО ГЕШЕ РАБТЕНА походило на обтесанный камень. Когда бы вы ни входили в его покои, он всегда сидел на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону и перебирая четки. Затем он поднимал глаза и пронзал вас холодным, как сталь, взглядом. Это заставляло меня нервничать: мне казалось, что я не могу ничего от него скрыть. Наиболее точным определением геше было бы слово пустой. Но именно этому он обучал нас: личность – это только мимолетное соединение бренных элементов тела и сознания; нет ничего постоянного, устойчивого, реального. Тем не менее, геше был самим воплощением реальности и постоянства. Это был человек, весь вид которого говорил о его мощной индивидуальности.

...

Личность – это только мимолетное соединение бренных элементов тела и сознания; нет ничего постоянного, устойчивого, реального. Тем не менее, геше был самим воплощением реальности и постоянства. Это был человек, весь вид которого говорил о его мощной индивидуальности

Когда я спросил, могу ли я поехать в Швейцарию, чтобы изучать буддийскую философию под его руководством, он шутливо посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом, затем проворчал, что согласен. У геше была миссия. Он собирался основать на материалистическом Западе монашескую общину, которая должна была продолжать сохранять истинное слово Будды, каким оно было передано ему в непрерывной линии передачи пробужденных учителей. Мы сравнивали его с

Атишей, настоятелем индийского монастыря, который принес буддизм в Тибет в одиннадцатом столетии. Геше хотел основать общину по образцу его собственного монастырского университета Сэра Дже. Я был включен в группу специалистов, миссионерский авангард, чтобы и мой ум, сведущий в тонкостях диалектики, способствовал распространению Дхармы в Европе и за ее пределами. Мы должны были запоминать тексты, получать устные наставления, изучать комментарии и обсуждать смысл всего этого на тибетском языке (который я все еще изо всех сил пытался освоить). У геше была репутация первоклассного диспутанта. В университете Сэра он мог участвовать в дебатах всю ночь, пока его руки не трескались и не кровоточили от холода. В Дхарамсале его назначили помощником Далай-ламы по философии и его партнером в дебатах.

В традиции Гелуг тибетского буддизма, к которой принадлежал геше, считалось, что посредством изучения формальной логики и совершенствованием в дебатах можно рационально постичь такие ключевые доктрины буддизма, как карма и перерождение. Я надеялся, что эта практика рассеет мои последние сомнения и заложит прочное интеллектуальное основание для моего призвания в качестве буддийского монаха. «Так же, как ювелир проверяет золото с помощью трения, резки и плавки, – говорится в часто цитируемом отрывке, приписываемом Будде, – так и вы должны проверять мои слова. Не принимайте их только из-за веры в меня». Эта открытость критическому исследованию, поразившая меня тогда не меньше, чем теперь, является центральной особенностью буддизма. Более того, если такое исследование наряду с медитацией и этикой признается частью пути к пробуждению, тогда оно перестает быть простым упражнением в логических дебатах. Такой подход представлялся мне очень привлекательным. Буддизм казался мне рациональной религией, истины которой могли пройти проверку разумом.