|
Евгений упрекает: "Твой братишка на извозчиках всю Москву объездил, надоело мне это..." ... Ноябрь 1922 г. Биржу закрывают, там следствие. У брата дела плохие, прибегал, просил, чтобы я с Евгением поговорила, а тот и слушать не хочет, руками разводит, что сделать ничего не может. У нас черный телефон на стене. - Нэп свертывается, биржу закрывают,- говорит Евгений по телефону, - и будет облава, массовые аресты дельцов-биржевиков. Почему бесконтрольность такая. Нянечка брата жалеет. Все время забегал, а тут несколько дней не появляется, его, возможно, забрали. Нянечка очень волнуется: где брат, там и сестра. - Если с братом что-нибудь случится, то и сестре несчастья не миновать. Евгений сообщил, что его забрали, там разборы идут биржевиков, и он по делу биржевиков проходит, и что я брата долго не увижу. Мы очень переживаем, нянечка испугалась, достала свой чемодан из-под кровати, валенки. Евгений чего-то все на работе, домой не приходит. Он последнее время стал странно себя вести, как бы он отдельно, а семья отдельно. В Кремле и сотрудники живут, вот он там и ночует. - Где это видано, чтобы в Кремле люд толпился. ... Праздники ноябрьские. Ночью к нам постучались, думали, что это Евгений... Вошли. Когда пришли, я у печки стояла. - Ивановская Елена Ивановна, собирайтесь с вещами, надо разобраться. Нянька уже все собрала, дает мне. Лифт стеклянный, как в Метрополе. Живем на четвертом этаже. Зима. Маленький, с брезентом грузовик у входа, карбюратор закрыт телогрейкой. За кем-то еще заехали, напихали нас туда. Рядом с бортом военный: "Ну теперь на Ярославский вокзал на подъездные пути". Поезд отогнан от вокзала дальше. Привезли, грузовиков много, машин двенадцать. Где грузовик остановился, в тот вагон и сажают. Вагоны товарные, внутри скамьи по периметру. Лесенки установили. Погружают. Подсвечивают фарами грузовиков. Двое солдат помогают подняться, поддерживают. Когда поднялась, подали чемодан и паспорт в синем переплете, в него какое-то постановление вложено... "Выселяется из Москвы, мера наказания - поселение". Прохожу, сажусь на свободное место. У кого-то чемоданчики в руках, у меня тоже в руках чемодан темный, деревянный, на крышке открытки приклеены. Непривычно, сетка с продуктами: хлеб, бутылка с подсолнечным маслом закрыта пробкой из газеты, луковицы, пшено, в кульке куски сахара, от головки я его сама откалывала. Масло пролилось, руки испачканы. Ощущение, что все мне приснилось, что это случайно. Не знаю, куда документы сунуть, испачкаю их маслом, надо сунуть в валенки. — 237 —
|