|
- Личность идентифицирована, это Петр Малинин, его еще можно узнать. Он не вернулся из разведки, был схвачен. Фоменко тоже погиб, от ран. Будет сообщено родным. Я подслушиваю сверху, что они сообщают нашим. Свои знают, здорово, свои знают, что погиб как герой. - Родителям сообщат, чтобы знали: он погиб как герой. Он не выдал. ... Вижу общую могилу. Друзья, что погибли в бою, одеты, я в нижнем белье. Прикинули шинелькой. Салютуют. Речи. - Слава героям, слава солдатам, погибшим за нашу Родину! Впечатление, что могила - где была линия нашей передовой, откуда уходили в разведку. Недалеко землянка комбата. Березка. - Спите спокойно, дорогие боевые друзья, мы отомстим за вас. Мы освободим нашу великую Родину! Дальше мы идем без вас. ... Родным письмо с фронта, штабной писарчук от имени командира: "Ваш сын погиб, героически защищая нашу Родину, при исполнении боевого задания. Похоронен на высоте 112, в братской могиле. Местечко Сосновка у Старого Яра. Место красивое. После войны сможете приехать. Товарищи по оружию скорбят вместе в вами. Разделяем ваше горе. Ваш сын и брат погиб геройской смертью". Папа старенький, мама сидит за столом, плачет. Ничего, уже Москва свободна, праздничные салюты. До победы недалеко. Я спокоен. Настроение - родиться побыстрей. Нам обещана мирная жизнь, без войн. Мы - первое поколение, которое проживет без войны. Прошлые тяжелые испытания закончились. Мне можно уходить. Снова поднимаюсь, вижу: высокий берег, березовый лес, просторные поля желтеют. Война прокатилась дальше уже без меня. - Они победят. Они встретят победу уже без меня. Обидно. Ухожу. Не хочется уходить. Высказывания пациента в сессии и после, моменты осознания: В детстве всегда с удивлением ощущала сидящего в себе взрослого человека, смотрящего на мир как бы изнутри меня - ребенка. Будто приходилось играть роль ребенка в основном из-за нехватки конкретных знаний. Часто удивляло поведение взрослых, иногда оно казалось не правильным, не логичным, одергивала себя, откуда же я могу знать то, чего не знают они. Будучи уже взрослым человеком, я часто мысленно обращалась к одному из переживаний детства. Помню чувство благоговения у братской могилы наших павших в Великой Отечественной войне воинов в подмосковном местечке Холщовики. Там располагался на лето детский сад, в котором работала моя мама. Мне тогда было лет восемь. Я приводила к братской могиле пятилетнюю сестричку, мы ухаживали за обелиском, приносили цветы. В эти моменты я ощущала какую-то сакральную[*1] связь с этими людьми, глубокую, не детскую печаль в своем сердце, я отчитывалась перед ними за свою небольшую еще жизнь, уверяла, что помним и чтим их память. В это время я не знала ни одной книги о войне, никто из моего окружения этому не учил и на подобные мысли не настраивал. — 230 —
|