|
И я встретил. Сердечко трепыхается, как в сильном испуге. Вижу: идет кто-то в форме, длинной шинели, ведет человека в военной гимнастерке и босиком. Он его куда-то ведет, а потом отпускает. Они один на один, я смотрю на них из леса. Дорога в лесу, две колеи - заросшая просека. Обычно они на прицеле автомата вели, а тут я оружия не вижу, он его как будто сопровождает. От страха кружится голова, и я нечего не вижу. Тому, что сопровождает, чувствую, тоже страшно. Он идет, приседает, одним словом, боится. Поручили ему шлепнуть... Стоило так далеко вести. Я ситуации не понимаю, но ощущение, что этот человек в форме местный. Диалог между ними: - Отпустил бы, что грех на душу брать. - Приказ, - но ему тоже страшно. - Ну скажешь, что расстрелял или убежал. Сопровождаюший уже колеблется. Мне не понятно, что там происходит. Они шли от меня с правой стороны дороги. Если шлепнет, то прямо на дороге. Но он делает вид, что отвернулся, а пленник перебегает дорогу и бежит в мой лес. У него руки связаны. Сопровождающий выжидает время и стреляет вверх, разворачивается и уходит, откуда пришел. Я бегу по лесу в сторону беглеца и вижу его лежащим, то ли от испуга, то ли споткнулся. Я бегу к нему развязать руки, самому впору завалиться. Живой человек! И тоже убежал, надо соединяться. Мне тяжело дышать и говорить, я своего голоса за эти два месяца не слышал. У меня что-то клокочет в горле, я так слаб, что руки поднять не могу. Тороплюсь, как могу. Для меня это надежда на спасение, теперь нас будет двое. Что-то пытаюсь сказать сквозь зубы, плохо получается, зубы все время сжаты. Приблизился к нему, пытаюсь развязать ему руки, они и не сильно связаны. Он затих... Видимо, ударился, падая. Не реагирует, может быть, думал, что тот самый нагнал. Пытаюсь его поднять, он дико на меня смотрит, глаза у него круглые. Еще бы, за два месяца какая рожа - косматый, не бритый. Я тащу его в лес. Я как в тумане, все расплывчато. Меня все время раздражает его трусливость, даже в походке, он все время приседает. Меня скручивает, пил-то воду из болота, все что угодно может быть. Пытаюсь ему что-то сказать. - Да свой я, - слова не подбираются, язык не слушается. - Да не торопись ты. - Мне трудно говорить, я отвык. - Оно похоже. - Надо быстрее. Подразумевается "бежать". - Что бежать, ты хоть знаешь, куда бежать-то. У меня внутреннее движение - только вперед бежать, хоть до Москвы, вперед и вперед. По внешнему виду можно заметить, что я уже не ориентируюсь. — 176 —
|