Тайна, которая в Вас самих

Ругается, тихо напевает песню о Москве, голос бас, мне кажется очень громким... Москва... Москва, две строчки.

- Ну, сестра, заканчивайте перевязку. Будем надеяться, выживет.

- Можно отправлять в госпиталь.

- Давайте следующего.

Меня на носилках выносят с другой стороны палатки. Много машин и людей - колонна. Кладут на землю. Кто-то склоняется, укрывает шинелью, проходящие обращают внимание, что-то говорят. Забинтованные головы, гимнастерки. Лес тот же, но с другой стороны, желтый, красивый. За ним слышится канонада и стрекот автоматов. Врач какой-то бегает.

- Отправлять.

Кто-то ругается:

- Срочно отправлять. Почему не отправляете?

Раненые, кто может, сами меня поднимают, кладут на пол машины-фургона.

- Отправляемся. Палатки.

Палатку разбирают.

- Ой, как больно, прямо прострел в сердце.

Рядом со мной лежат забинтованные, у кого ноги, голова, другие сидят. Команда: "По машинам!".

Машина едет, мужчины курят и разговаривают, мне тяжело дышать. Звук канонады приближается, ощущается сотря­сение земли, звук тяжелых танков все ближе. Кто-то меня укрывает, раздражает ощущение сапог на ногах. Кто-то склоняется.

- Отступаем, близко...

- Боже мой, отступаем...

По ногам потекло, мне очень стыдно: ребята, мужчины. Кто-то замечает, посмеивается:

- С кем не бывает, от страха родить можно, а тут женщина, слабый пол.

- Что ты ржешь, жалко, раненая.

- А ничего девочка, адресочек бы.

- Какая молоденькая. Господи, да как она сюда попала.

- Красивая девочка.

Это кто-то другой говорит. Тошнит, тяжело дышать, кашель, больно глотать. Очень острый запах табака затрудняет ды­хание. Машину трясет. Задыхаюсь.

- Вы бы поменьше курили, здесь дама. Потерпи, милая, скоро приедем. Видишь, ей тяжело, задыхается.

- Девочка наша совсем плоха, надо бы врачу посигналить.

- Мужчины, бросили бы вы курить, не видите, ей совсем плохо.

- Господи, долго ли? Пить...

- Братцы, что-то надо делать, ей совсем плохо. Милая, ты куда, стой. Не курите, ей плохо.

- Господи, когда же приедем. Поднимите ей голову. Ну, дыши, надо дышать.

Кто-то держит голову.

- Выше, выше.

- Ребята, доктора бы надо. Помрет бабонька, жалко. Эх, черт, злыдни, что делают, бабы воевать идут.

- Братцы, помрет, не довезем! Окаянные... Такие красотки...

- Побледнела, лицо застыло, не дышит, умерла, - шепотом.

Голова свешивается набок.

- Тихо.

Ничего не понимаю. Господи, я не хочу умирать, мне очень плохо, больно, давит горло. Тело уже ничего не ощущает.

- Нет, не хочу. Я не хочу...

И ничего, пустота, темно, тяжело...

- Все.