|
Я был почти потрясен, увидев, насколько тяжело состояние этого человека. Он сидел в инвалидном кресле, и на нем был специальный воротник, поддерживающий шею. Его руки были скрючены, а когда он говорил, я не мог понять ни слова. Казалось, что он совершенно не управляет своим ртом и, когда он пытался произносить слова, из его рта текла по подбородку слюна. Его вставные зубы лязгали во рту, и казалось, что он в любую минуту выронит их на пол. Поскольку он не мог пользоваться своими руками, я думал, что, видимо, мне придется подбирать его вставные зубы, если они выпадут у него изо рта. Я провел с ним полчаса, ощущая сильный дискомфорт, и уже в уме решил для себя, что такая работа не для меня, и что мне1 следует извиниться перед его женой, сказав, что больше придти сюда не смогу. Однако когда я прощался с ней, она была мне очень благодарна за мой визит и выразила желание, чтобы я вернулся к ним. Я отреагировал на выражение тревоги на ее лице и согласился снова их навестить. С того времени я стал навещать Дэниела раз в неделю. Каким-то образом я постепенно начал понимать его. Затем между нами развились какие-то особенные взаимоотношения, вызывающие во мне сильное чувство сострадания. Состояние Дэниела было крайне тяжелым. Он был калекой, у которого атрофировались все мышцы и, вдобавок, на 90 процентов слепым. Я считал, что, если он еще сколько-то проживет, то его будущее будет совершенно безрадостным. В этот период я медитировал каждый день, и поэтому решил включить в свою медитацию визуализацию позитивного образа Дэниела. Со временем его состояние стало понемногу улучшаться. В конце концов, после двух лет моей практики, которую я выполнял для него, он смог прогуливаться с тростью. Его зрение восстановилось настолько, что он смог водить машину и ходить в магазин. В этой семье было двое маленьких детей. К сожалению, через два года жена Дэниела умерла. И тогда ему пришлось взять на себя всю ответственность за детей и за ведение хозяйства, с чем он справлялся очень хорошо. Местное общество страдающих рассеянным склерозом увещевало меня, что в их опыте никогда прежде не было такой значительной ремиссии этого заболевания. Дэниел был очень скромным человеком, и я даже не знал, пока мне кто-то не сказал, что он был награжден Воздушным Крестом, медалью за выдающиеся заслуги во Второй мировой войне. Это высшая награда Королевских воздушных сил. Говорят, что самолет Дэниела был обстрелян противником, но Дэниелу все-таки удалось благополучно посадить свой бомбардировщик с раненым экипажем на борту. Размышляя о том, как у такого хорошего человека могла развиться эта ужасная болезнь, я подумал, что, возможно, она проявилась как следствие подсознательного чувства вины. В своей работе я часто сталкивался со случаями, когда вина по поводу совершенных негативных поступков выражалась в самонаказании. Мог ли Дэниел, в силу человечной натуры, взвалить на себя столь тяжкое бремя? Возможно, его мучило чувство вины по поводу тех невинных людей, погибших от бомб, которые он сбрасывал, и он не мог с этим чувством совладать. — 62 —
|