- Мы ходим в капюшонах.
- И на тебе капюшон? А сколько тебе лет?
Двадцать с лишним.
- Тебе известно, какой это год...? И знаешь ли ты, в какой стране ты живешь?
- Нет, я не знаю, какой это год, но знаю, что это Италия.
- Но почему ты носишь этот капюшон и черный плащ?
- Так мы поклоняемся Богу.
- У вас какая-то религиозная община? Кто вы такие?
- Мы братья.
- Где вы живете?
- Мы живем в каменном здании с толстыми стенами, и мы видим только своих братьев.
- Теперь скажи мне, что ты за человек?
- Я жалкое ничтожество.
- Почему ты так о себе говоришь?
- Потому что всё ничтожно. Ты должен истязать свою плоть холодом, есть только простую еду и пить только воду. Ты должен умерщвлять свою плоть.
- Как это делается?
- Ты презираешь себя, и становишься самым презренным из всех своих собратьев. Ты считаешь себя ничтожеством, ибо ты и есть ничтожество. Ты спишь на досках, носишь грубые одежды и занимаешься самобичеванием.
Отвечая на мои вопросы, Роберт постоянно вздыхал. Я понял, что он, видимо, был монахом в каком-то закрытом монастыре. В средние века осиротевших детей часто монахи забирали к себе в монастыри и готовили их к тому, что они также станут монахами. Из всего сказанного им было очевидно, что с самого детства он жил за стенами монастыря и был полностью отрезан от окружающего мира.
— 56 —
|