|
Два или три вечера назад ко мне пришла Хема. Может быть, она не знала о буддийском правиле, которое предписывает три раза кланяться мастеру при встрече с ним, но она все-таки поклонилась мне три раза. Она все время смеялась, потому что не могла понять, что происходит. Хема была озадачена. Наверно, она чувствовала себя немного смешной, и все остальные тоже стали смеяться. Что-то овладело ее существом. Теперь ее поведение уже не было формальным. У Хемы случилось естественное и спонтанное излияние души. Но в этом отвратительном мире всякое спонтанное явление сводится до уровня формальности. Нечто подобное происходило с людьми, когда они приходили к Будде. Они кланялись ему три раза. И другие люди начали подражать им. Во время первой встречи с мастером Хуйненгом Йока обошел мастера три раза, но не поклонился ему, а только постучал в его буддийский посох железными кольцами. Мастер заметил ему: «Шрамана , буддийский монах, выполняет три тысячи правил поведения и восемьдесят тысяч подробных правил нравственности». Обратите внимание на то, что произошло с религией. Будда советовал людям быть законом самому себе, быть светочем самому себе и говорил, что нет никакого другого закона. Но буддийские священные книги набиты правилами. В них три тысячи правил поведения. Трудно даже просто запомнить их. Там же восемьдесят тысяч подробных правил нравственности... от буддийского монаха ждут, что он будет выполнять все эти правила. Хуйненг спросил Йоку: «Могу ли я спросить, где берет начало твоя честь вместе с твоей высокомерной самонадеянностью?» Вы думаете, Хуйненг призывал Йоку выполнять все эти правила? Нет, это совсем не так, он просто провоцировал Йоку, то^есть подталкивал его к просветлению. Хуйненг крепко приложил Иоку, он тормошил этого новичка, который находился на пороге просветления, как и всякий другой человек. Вы можете неправильно понять поведение Хуйненга, и тогда вы отложите свое просветление. Иока мог резко ответить: «Что за чушь! Нужно быть спонтанным. Я никогда не думал, что человек вроде вас будет ждать от людей исполнения этих правил, пусть они исчисляются тремя тысячами или восьмью десятками тысяч». Йока мог ответить подобным образом и, стало быть, упустить суть. Йока ответил: «Рождение и смерть представляют собой вопрос большой важности. Все беспрестанно меняется». Такое впечатление, словно ответ Йоки не имеет никакого отношения к вопросу Хуйненга, но это не так. Йока подразумевает такими словами: «Я могу умереть в любой миг. Вы хотите, что бы я исполнял весь этот ритуал из восьми десятков тысяч правил? А если я умру, поступая с оглядкой на эту гору правил, то кто будет ответственен за мою смерть? Кто будет ответственен за мое несчастье, за мое перерождение в новое несчастье, вы или я?» В действительности Йока не произносит эти слова, но намекает именно на них. Он дает прекрасный ответ: «Рождение и смерть представляют собой вопрос большой важности. А мы не уверены даже в следующей секунде. Как я буду исполнять эти правила?» Но Йока не сказал ничего подобного, а просто указал на причину, по которой он не стал исполнять эти правила. «...Все беспрестанно меняется. Все течет. Я могу умереть в любой миг. Если вы велите мне, я поклонюсь столько раз, сколько вы скажете, но если я умру посреди своей практики, не успев стать просветленным, тогда за это будете ответственны вы, господин». Йока дал иносказательный ответ. Мастер бросил ему вызов и получил правильный ответ. — 6 —
|