|
Смех дает вам детскую невинность. Он дает возможность разгрузить вашу ненужную серьезность, которой вас нагружают все религии. Они отнимают даже улыбку с ваших губ - что же говорить о смехе? Они проповедуют серьезность. Они боятся, что Бог будет оскорблен вашим смехом. Я не могу понять этого: как Бога может задеть ваш смех; я не могу представить его себе по-другому, кроме как смеющимся. Если он вообще существует, он, должно быть, смеется двадцать четыре часа в сутки. Мы не знаем всех, мы знаем только несколько человек, а Бог знает каждого, он наблюдает за всем человечеством; а здесь сплошной цирк. Ницше сказал: «Бог мертв». Но вопрос был таким: «Кто же его убил? От какой болезни Он умер?» Иногда мне приходит эта мысль: возможно, Он смеется с незапамятных времен, вечность. Есть предел всему. Вы должны все чувствовать сострадание к бедному Богу. Но, с другой стороны, он наслаждается больше, чем кто-либо еще. Его иногда беспокоят мысли: «Каких уродов я тут наплодил!» Это установленный факт: после человека Он больше никого не создавал. Когда Бог увидел человека, должно быть, у него пропало всякое желание создавать кого-либо еще: «Я, должно быть, совершил ошибку. Теперь пришло время остановить творчество». Он не остановился на лошадях, не остановился на буйволах, не остановился на миллионах видов птиц, животных и деревьев. Но внезапно, в тот день, в который он создал человека... с тех пор о Нем больше ничего не слышали. Он так озаботился тем, что сделал. Поэтому Он либо умер, либо слишком много смеялся, или совершил самоубийство, когда увидел, что эти твари сделали. Девагита, мне хочется рассказать тебе одну историю. Одна красивая молодая девушка гуляла по зоопарку, и в конце концов она остановилась перед клеткой с обезьянами. Когда она увидела, что вокруг нет обезьян, она спросила у хранителя зоопарка: «Где сегодня все обезьяны?» «Они внутри своего домика! - ответил он, - сейчас время брачных игр». «Если я им брошу несколько орехов, они выйдут?» - спросила она. Смотритель вытянул свою голову и произнес: «Не знаю, мисс, а вы что, вышли бы?» Один известный писатель был посажен в психбольницу на многие годы. Но была надежда на то, что он выздоровеет. Три месяца он сидел за пишущей машинкой в своей комнате и писал новый роман. В конце концов он провозгласил, что роман закончен, и показал его главному доктору, который схватил листки и начал читать: «Иго-го, иго-го, иго-го!» - и так на пятьсот страниц. Он спросил у писателя: «Почему здесь нет ничего, кроме иго-го на пятистах страницах?» — 74 —
|