Санскрит может гордиться тем, что он никогда не был живым языком, которым пользовались в миру. Любители санскрита стремятся доказать обратное. Они пытаются доказать, что когда-то он был живым языком, на котором люди говорили, так же, как на другом языке. Но я настаиваю на том, что мое видение отлично от этого. Мне бы хотелось понять, почему они так настаивают на том, что санскрит был живым языком, которым пользовались обычные люди. Они думают, что если этим языком не пользовались обычные люди, он теряет какое-то значение, что он становится мертвым языком. Определенно, им никогда не пользовались обычные люди, но он не мертвый язык. Это язык мистиков. Это язык тех, кто знает. Он не мирской, это так. Он принадлежит другому миру, причем это не критика. На самом деле, в этом заключается уникальность этого языка, которым пользовались лишь немногие, люди с большим пониманием. Каждое слово в нем имеет огромное значение, потому что оно исходит из глубокого понимания реальности собственного бытия. Так называемый живой язык - это мирской язык. Он предназначен для этого мира, и он не может вмещать в себя нечто запредельное. Возможно, санскрит - это первый язык, он стал прародителем всех цивилизованных языков мира. Он очень редкостный в том смысле, что те люди, которые сформулировали его, не думали о материальной стороне жизни, их волновало только то, чтобы слова, которыми они пользуются, отражали сознание, высоты сознания, любви, сострадания, экстаза. Эти слова - священные мантры. Они исходят из самого источника жизни. Это возможно. Вимал, ты спрашиваешь: «Сат чит ананда, есть смысл или нет смысла, но этот звук прикасается к глубине мвоего сердца!» Это беззвучный звук, или, другими словами, звук тишины, звук высшего опыта, звук, когда вас нет больше, остается только вселенная. Определенно, вы можете избежать этого смысла. Вы можете сказать, есть ли смысл или нет смысла, потому что смысл - это ум. Но сат чит ананда имеет значение, которое идет значительно выше смысла. Это благоухание цветка. Цветок видим, это часть мира, часть материи, но благоухание; вы не можете прикоснуться к нему. Вы можете почувствовать его, оно может прикоснуться к вашим глубинам. Он может достигнуть ваших глубин, но, тем не менее, вы не сможете определить смысла. Вы не можете оформить его, какой он в действительности. В данном случае смысл относителен, важность становится относительной. Не следует думать, что смысла нет, но, прежде всего, он просто важен. А важность его в том, что сам звук, сат чит ананда, проникает в сердце, ломает все препятствия и все границы, все меры предосторожности. И звучит внутри вашего бытия, создает тонкую гармонию, глубокий покой, странное чувство осуществления, расслабленности с миром, со вселенной, с самим существованием, причем расслабленность не только с существованием, но с самим собой. — 70 —
|