|
Как ты произносишь это, Яшу? «Диснейленд, Ошо». Диснай? Дисней. Дисней. Хорошо. Ни одна женщина не может скрыть от меня свои чувства. Мужчина может. Я немедленно осознаю, что сказал что-то не то. Но вы не должны об этом беспокоиться, я неправильный человек. Очень редко, случайно я говорю что-то верно, в остальное время я всегда мудр. Теперь давайте продолжим рассказ. Это было небольшое отступление, и это будет собранием тысяч отступлений, потому что именно это и есть жизнь… Масто не было, чтобы убедить Индиру Ганди работать на меня, но он старался сделать все возможное с первым премьер-министром. Индии. Возможно, ему это удалось, но только в том, что есть человек, который никоим образом не должен принимать участие в политической жизни страны. Возможно, Джавахарлал подумал об этом ради меня или ради страны, но он не был хитрым человеком, так что второго варианта не может быть. Я видел его, так что я знаю. Не только видел, но действительно почувствовал глубокое сопереживание, глубокую гармонию, синхронность с ним. Он был стар. Он прожил свою жизнь и добился успеха, и был разочарован. Этого для. меня было достаточно, чтобы не хотеть успеха ни в одном смысле этого слова, и я могу сказать, что держался от него далеко. Странным образом я остался таким, как будто совершенно не жил в мире. У Кабира есть прекрасная песня, в которой описывается то, что я говорю, но более поэтично. Он был ткачом, так что, конечно, его песня — это песня, ткача, помните это. Он говорит: «Джини джини бини чадарийя: я приготовил для ночи прекрасное покрывало… Джини джини бини чадарийя, рампам рас бхини: но я не использовал его. Я никак не использовал его. Оно такое же свежее в момент моей смерти, какое было при моем рождении». И, можете ли вы поверить, он спел эту песню и умер. Люди думали, что он пел ее для них он пел песню для самого существования. Но это были слова бедного человека и, тем не менее, такого богатого, что даже вся жизнь не смогла оставить на нем ни единой царапины. И он отдал обратно существованию именно то, что было дано ему существованием. Много раз я удивлялся, как тело постарело, но, что касается меня, я не чувствую возраста или процесса старения. Я не чувствовал себя другим ни единого мгновения. Я тот же, и так много случилось, но все это случилось на периферии. Так что я могу рассказать вам, что случилось, но всегда помните, со мной ничего не случилось. Я такой же невинный и невежественный, каким был до своего рождения. Люди Длен говорят: «Пока вы не узнаете, кем были, каким было ваше лицо до рождения, вы не сможете понять нас». — 299 —
|