|
Я сказал: «Он плакал из-за себя, а смеялся из-за той свободы, которая у меня есть». Конечно, интерпретация Масло была такой: «Он плакал из-за тебя, не из-за себя, потому что он мог видеть, что ты смог бы стать серьезным политиком, и смеялся над своей собственной мыслью». Так думал Масто. Не было возможности разрешить тот спор, но, к счастью, Джавахарлал сам разрешил его, случайно. Масто сказал мне об этом. Перед тем, как Масто навсегда покинул меня, чтобы исчезнуть в Гималаях, и перед тем, как я умер, как должен умереть каждый, чтобы воскреснуть, он сказал мне: «Ты знаешь, Джавахарлал снова и снова вспоминал тебя, и особенно при последней нашей встрече он сказал мне: «Если ты увидишь этого странного юношу, если ты как-то беспокоишься о нем, держи его дальше от политики, потому что я всю жизнь потерял с этими глупыми людьми. Я не хочу, чтобы этот мальчик заручался голосами совершенно глупой, посредственной, необразованной толпы. Нет, если ты имеешь в его жизни хоть какой-нибудь голос, пожалуйста, защити его от политики». Масто сказал: «Это решило наш спор в твою пользу, и я счастлив, потому что, хотя я спорил с тобой и против тебя, глубоко внутри я всегда соглашался с тобой». Я никогда больше не видел Джавахарлала, хотя он жил еще многие годы. Но так как он и хотел — я навсегда решил это, его совет стал только подтверждением моего собственного решения — я никогда в жизни не голосовал, и никогда не был членом ни одной политической партии, даже никогда не думал об этом. На самом деле, на протяжении почти тридцати лет, я совершенно не думал об этом. Я не мог. Я могу провести какую-то репетицию. Это слово покажется странным - мечта о «репетиции», но реальная драма никогда не случится, не может произойти; для этого требуется бессознательность, а ее нет. Вы можете сделать меня бессознательным, но вы не заставите меня мечтать. А для того, чтобы сделать меня бессознательным, не требуется много уменья, просто ударьте меня по голове, и я потеряю сознание. Но это не та бессознательность, о которой я говорю. Вы бессознательны, когда делаете что-то, не зная, почему — на протяжении целого дня, ночи — сознательность упущена. Как только она наступает, исчезают мечты. И то, и другое не может существовать вместе. Между этими двумя явлениями сосуществование невозможно, и никто не может организовать его. Или вы мечтаете, тогда вы бессознательны, или вы бодрствуете, притворяетесь, что мечтаете, но это не мечта. Вы знаете, и все остальные тоже знают. О чем я говорил? «На протяжении почти тридцати лет вы не мечтали. «Я никогда больше не видел Джавахарлала, хотя он прожил еще много лет». — 294 —
|