|
Она сказала: «Замолчи. Тихо. Это гуру моего мужа». Я сказал: « Пусть будет так, но скажи мне: прав я или нет?» Она сказала: «К сожалению да, но молчи». Я сказал: «Я не мшу молчать. Нам нужно поспорить». Она сказала: «Я знала, что. как только здесь появится этот человек — быть беде». Я оказал: «Он не несет за это ответственности; я - беда. В тот день, когда ты приняла меня, помнишь, я сказал твоему мужу: «Помните, вы можете принять меня, но вы принимаете беду». Теперь он узнает, что я имел в виду. Но это вещи, обнажить которые может только время, слова бесполезны». В то мгновение, когда он уселся, конечно, помпезно, я прикоснулся к его голове. Это было начало, только начало. Собрались все мои родственники и сказали: «Что ты делаешь? Ты знаешь, кто он?» Я сказал: «Я сделал это. чтобы узнать, кто он такой Я пытался измерить его, но он очень мелок. Он не достиг даже ног, поэтому я прикоснулся к его голове». Он весь горел, вскочив, крича: «Это оскорбление!» Я сказал: «Я просто цитирую вашу книгу» Он недавно опубликовал книгу, в которой написал: «Когда кто-то оскорбляет вас, молчите, будьте спокойны, не волнуйтесь». Он потом сказал: «Так что же моя книга?» Это немного помогло мне, и тогда я сказал: «Сядьте на свой стул. хотя вы этого не заслуживаете». Он сказал: «Опять! Вы что стремитесь оскорбить меня?» Я сказал: «Я не стремлюсь никого оскорблять. Я просто думаю о стуле». Он был таким толстым, что бедный стул еле-еле удерживал его. Бедный стул плакал и производил шум. Я сказал: «Я просто говорю о стуле. Вы меня не волнуете, но меня волнует стул, потому что позже мне придется им пользоваться. На самом деле, это мой стул. Если вы не успокоитесь, вам придется его заменить». Это было почти подобно поджиганию бомбы. Он подскочил, выкрикивая гадости, и сказал: «Я всегда знал, что в то мгновение, когда сюда войдет этот ребенок, дом больше не будет прежним». Я сказал: «Хотя бы это правда. Где бы ни была правда, я согласен, даже с врагом. Дом больше не такой, как прежде, это правда. Продолжайте, расскажите- нам, почему он больше не прежний». Он сказал: «Потому что ты безбожник». В Индии слово «безбожник» - это «настика», это прекрасное слово. Его нельзя перевести как «безбожник», хотя это единственно доступный перевод. Настика просто означает «тот, кто не верит». Оно ничего не говорит об объекте веры или неверия. Оно имеет огромное значение, по крайней мере, для меня. Я хотел бы, чтобы меня называли настикой — «тем, кто не верит» - потому что верит только слепой. Те, кто видят, им не надо верить. — 261 —
|