|
Лишь тот, кто говорит: «Это есть» может познать ее.
Сначала вы должны поверить в то, что она есть. Потом вы долж-
ны позволить этой реальности стать еще тоньше.
Сначала должно быть сердечное чувство, что божественное есть, по-
сле чего благоухание этой божественной реальности начнет преобра-
жать вашу жизнь. Это должно притягивать вас, это должно стать вашей
любовью. Лишь тогда что-то может случиться, может случиться преоб-
ражение. И вы можете поставить всю жизнь на кон. Потом снова не-
большой проблеск... После чего вы можете играть и принимать вызов.
После этого вы готовы жить жизнью, согласно этому, вы готовы рас-
твориться в этом. Но чувство того, что это есть и первый проблеск,
возможно только для тех, кто живет жизнью в ее полноте, и кто не об-
ращает внимания только на интеллект. Они наблюдают за своей собст-
венной жизнью. Есть ли в ней блаженство или несчастье?
На самом деле, вы можете воспринимать несчастье и блаженство как
указатели. Вы можете проверять на них. Если есть несчастье в вашей
жизни, каким путем бы вы ни шли, он будет ошибочен. И не важно, ес-
ли логически он будет правильным или ложным. Если ваша жизнь не-
счастна, что бы вы ни думали, весь ваш образ мышления ошибочен. Вы
на неправильном пути. Если же в вашей жизни есть блаженство, тогда я
говорю, что по какому бы пути вы ни шли, он правильный, даже не
нужно спрашивать об этом. Потому что блаженство - это следствие
правильного пути, а несчастье - это следствие неправильного.
Восточные мыслители, такие как Сартр, говорят, что жизнь - это не-
счастье. Будда также сказал о том, что жизнь - это несчастье. Но будда
сказал это с другими намерениями. Он сказал, что жизнь, которой вы
живете несчастна, образ ваше жизни несчастен, но вы можете пробу-
диться достигнуть той точки, в которой жизнь перестанет быть несча-
стьем. Слова Сартра соответствуют словам Будды, жизнь несчастна. Но
цель Будды совершенно другая. Сартр говорит, что жизнь - это несча-
стье, что невозможно изменить ее, и нет ничего выше нее. И это все есть
жизнь, это начало и конец всего, что есть, и нет ничего выше этого. Но
почему Сартр так много делает упор на том, что несчастье важно?
Только ваша собственная жизнь может быть критерием. Вы не можете
войти в жизнь другого человека, но вы знаете вашу собственную жизнь.
Если ваша собственная жизнь есть несчастье, это будет относиться ко
всем, можно подвести итог и сказать, что жизнь каждого есть несчастье.
Несчастный человек видит несчастье повсюду. Даже луна в небе ка-
жется ему печальной. Когда есть несчастье внутри вас, вам кажется, что
вы окружены болью, несчастьем, страданием. Но Сартр никогда не ду-
мал, что он ошибается, когда говорил, то жизнь есть несчастье и стра-
дание. Мы видели, что жизнь Кришны не была страданием, мы видели,
что жизнь Будды не есть страдание. Мы видели, что жизнь Лао-Цзы не
есть страдание. Мы видели, что в их жизни не было даже отдаленного
эхо несчастья, она был чистым блаженством. Среди нас жило несколько
человек, которые были в совершенном блаженстве, но Сартр скажет,
что они в полной иллюзии. Интересно, что Сартр не был готов поверить
в то, что его собственные страдания были иллюзией, но он думал, что
блаженство Кришны было иллюзией.
— 316 —
|