Неведомое путешествие. За пределы последнего табу

Я был тронут тем, что увидел в момент смер­ти кого-то, кто был так готов отпустить все, с таким доверием, ясностью и покоем.

Опыт, который ты пережил, всегда возможен, когда кто-то умирает. Все, что нужно, это немного бдительнос­ти. Этот умирающий человек был осознан, и самой не­большой осознанности достаточно для этого опыта.

В момент смерти физическое тело и духовное тело начинают отделяться друг от друга. Обычно они так вовлечены друг в друга, что ты не чувствуешь их отделённости. Но в момент смерти, прямо перед тем, как случается смерть, оба тела начинают разотождествляться друг с другом. Теперь их пути расходятся; физическое тело возвращается к физическим элементам, а ду­ховное продолжает дальнейшее паломничество, к ново­му рождению, в новую форму, в новое чрево матери.

Если человек немного бдителен, он может это уви­деть сам, и поскольку вы ему сказали, что он — более здоровое тело, а тело, которое больно и умирает, — не он... В эти мгновения доверять очень легко, потому что это происходит у этого человека прямо на глазах. Он не может отождествиться с телом, которое разваливается на части, и он может тут же осознать тот факт, что он — более здоровое тело, более глубокое тело.

Это был хороший шаг, сказать ему: «Ты более здоро­вое тело». Вторым шагом надо было бы сказать ему:

— Ты — свидетель обоих тел. Тело, которое умира­ет, — физическое, а тело, которое ты чувствуешь как здоровое, — психологическое. Но кто ты тогда? Ты мо­жешь видеть и то, и другое тело; несомненно, ты должен быть третьим, ты не можешь быть ни одним из них.

Если бы вы сказали этому человеку:

— Хорошо, что ты совершил первый шаг; ты вышел из физического тела. Но теперь ты отождествился с психологическим телом. Ты — даже не оно; ты — толь­ко осознанность, чистое сознание и восприятие...

Если бы вы помогли этому человеку понять, что он ни это тело, ни то, но нечто бестелесное, бесформенное, чистое сознание, тогда его смерть была бы совершенно другим явлением.

Вы увидели перемену энергии; вы увидели бы еще одну перемену энергии. Вы видели, что нисходит мол­чание; вы увидели бы также и музыку, определенный танец энергии, определенный аромат, наполняющий все пространство. И лицо этого человека показало бы дру­гое явление — ауру света.

Если бы он совершил также и второй шаг, тогда его смерть была бы последней смертью. В тибетском Бардо это называется «великой смертью», потому что теперь он больше не будет рождаться в другую форму, в другую тюрьму; теперь он будет оставаться в веч­ном, в океаническом сознании, которое наполняет всю вселенную.