Мгновения вечности

Эти люди — религиозные лидеры. Почему архиепископ обращает на меня такое пристальное внимание? Потому что в саду с прекрасным домом на берегу моря, там, где я был в гостях известного продюсера фильмов. Это древний прекрасный дом, он отреставрирован, с большим садом, под деревом там я часто сидел и бесе­довал с теми, кто ко мне приходил. Там собирались люди со всего мира, они не видели меня почти что год, некоторые не видели меня два года, пять лет. Я был близок к ним, и поэтому они все пришли ко мне. Мы никому не вредили, мы про­сто пели и танцевали. Там звучала музыка, и я отвечал на все вопросы.

Что же так беспокоило архиепископа? А беспокоило это его действительно силь­но, иначе он бы нам не угрожал сжечь нас живьем.

Я узнал от друзей, что девяносто четыре процента греков считаются христиана­ми, но лишь четыре процента ходят в церковь, из сорока четырех процентов! Кто эти четыре процента? Я спросил, сколько людей ходят в церковь к этому архиепи­скопу? Моя саньясинка гречанка начал смеяться и сказала: «Я беспокоилась, что вы зададите этот вопрос, он достаточно странный. К нему ходят только шесть старушек». Он угрожал мне пятнадцать дней, что придет к нам выразить свой про­тест. Я ждал, все мы ждали, когда же он это сделает. Мы хотели встретить его тан­цами, музыкой, но они так и не пришли.

В конце концов, я спросил у него: «В чем дело? Почему ты не приходишь?»

Саньясины объяснили мне: «Вы не понимаете ситуацию. Он угрожает, но он не может прийти выразить протест, потому что кто придет? Шесть старых женщин, и старый священник! Всего семь человек, это будет выглядеть нелепо!»

Но он запугал правительство, потому что правительство зависит от голосов, де­вяносто четыре процента избирателей христиане. И они будут слушать епископа. Они могут не ходить в церковь, но их обусловленные умы одинаковы.

Снова закон, снова конституция, меня выдворили из страны, меня сразу аресто­вали, они настолько боялись, правительство так боялось.

Правительство испугалось. У них не было причины. Потому что за эти две неде­ли я даже не покидал своего дома. Я спал вечером, когда ко мне пришла полиция. Мой официальный секретарь Ананда рассказывала полицейским: «Садитесь, по­пейте чая, а я разбужу его». Но они сбросили ее с четырех футового возвышения на гравий, и протащили по гравию в джип, и отвезли ее в полицейский участок, под тем предлогом, что она пыталась помешать указу правительства.

Меня разбудил Джон, я услышал шум, как будто бы взорвался динамит. Поли­цейские начали бросать ракеты на дом со всех сторон, они разрушали старинные красивые окна и двери, там был заложены динамитные шашки. Они объяснили: «Если вы его сейчас же не разбудите, мы, мы взорвем весь дом целиком».