Мгновения вечности

Правительство и генеральный прокурор устроили заговор против нас, чтобы уничтожить общину. Я не собираюсь им позволять сделать это в любом случае. Если у них есть здравый смысл, они должны остановиться, они не должны вмеши­ваться нелегально в наши дела. Это напрасные хлопоты. Но мы их приветствуем. Нам нечего терять, а им есть что терять, их будут осуждать во всем мире.

Я говорил во всем мире средствам массовой информации полтора месяца каждый день во время вечерних интервью, чтобы люди во всем мире поняли, каково здесь истинное положение вещей. И все это понимают. Правительство и генеральный прокурор должны это понимать, что здесь будет происходить. Америка потеряет все уважение во всем мире, потому что у них нет оснований арестовывать меня и арестовывать сотни саньясинов. Мы сотрудничаем, вы хотите арестовать тех, кто сотрудничает с вами? Причем это не те, кто совершил все эти преступления. Соз­дается такое ощущение, что они хотят защитить преступников и уничтожить всю общину. У них появился хороший шанс для этого, но они не должны пребывать в иллюзии. До сих пор они сражались с политиками по-своему. Мы не политики, и они не знают о том, как бороться с мистиками.

• В воздухе витает слух, что вас должны арестовать сегодня или завтра. Что вы можете сказать по этому поводу?
• Вот-вот. Это действительно тяжелый случай. Это единственное, чего я еще не испытал. Я знаю, что это моя последняя жизнь, и мне хочется, чтобы меня аресто­вали. Убедитесь, что на меня наденут наручники, потому что если я что-то делаю, я делаю полноценно.

Если меня арестуют, совершенно невинного человека, который не сделал ничего плохого, это будет конец демократии в Америке и начало лицемерия. Это поможет всему миру понять, что Америка не такая, какой притворяется. Она не следует кон­ституции. У нее есть самая лучшая конституция в мире, но худшие политики.

Политики в Америке — это проститутки. Они должны прекратить называть свою конституцию — «Конституцией», а им лучше называть ее: «Проституцией».

Три с половиной года я был в уединении, в тишине, я просто сидел в своей ком­нате, не контактировал с саньясинами, и все равно они меня считают преступни­ком. Если я — преступник, никого в этом мире нельзя считать невинным.

Это вполне нормально, если у них хватит мужества на это, они должны аресто­вать меня и показать свои истинные лица миру, показать, что демократия — просто мошенничество. Америка и Советский Союз в этом смысле ничем не отличаются. Скорее даже Советский Союз более прямолинеен, он говорит, что делает, и не при­творяется.