Мгновения вечности

«Хорошо, отец, — ответила она. — Если вы просите меня, я стану записывать. В следующий раз я привезу в лагерь свои записи».

Когда я созвал следующий лагерь, ее ученики нетерпеливо ждали ее труд. Бхури­бай положила запечатанную книгу в ящик. На ящике висел замок, а ключ она при­везла с собой.

Ее ученики принесли мне этот ящик на головах. Они попросили меня открыть его. Я так и сделал. Из ящика я достал брошюру, очень тонкую брошюру в десять или пятнадцать страниц. А страницы были крошечными: примерно семь с полови­ной сантиметров в длину и пять в ширину. И все эти белые страницы сверху дони­зу были плотно исписаны чернилами.

«Бхурибай, вы хорошо поработали, — заметил я. — Другие люди пишут, совсем чуть-чуть зачерняя страницу, вы же не ставили ни одного белого пятнышка. Она исписала все пространство.

«Только вы понимаете меня, — сказала Бхурибай. — Мои люди меня не понимают. Я говорила им: "Посмотрите, другие люди пишут. Они пишут немного, ведь они образованы и могут писать совсем чуть-чуть. Я же неграмотна, поэтому пишу и пишу. Я не оставила ни пятнышка без чернил". И как сделать так, чтобы кто-то написал книгу за меня? Поэтому я писала без остановки, постоянно делала приме­чания и пояснения. И вся книга получилась черной! Представьте эту книгу наро­ду!»

Я и действительно сделал объявление. Ее ученик были потрясены.

«Вот настоящее священное писание, — заявил я. — Это книга книг. У суфиев есть белая книга. Они называли ее книгой книг. Но ее листы белые. А книга Бхурибай превзошла суфийское писание. Ее листы черные».

Бхурибай никогда ничего не говорила. Когда кто-нибудь спрашивал ее, что ему делать, она просто прикладывала палец к губам: «Просто сохраняйте безмолвие, больше ничего делать не нужно».

Ее любовь удивляла. Она любила по-своему, уникально! Ей не нужно возвра­щаться в этот мир. Она ушла навсегда. Тишина пронизывает тишину, она раство­рилась. Река впала в океан. Она ничего не делала, а лишь оставалась безмолвной. Она служила всем, кто приходил к ней домой. Она обеспечивала их всем безмолв­но, тихо.

Бхурибай была потрясающей женщиной.

Вы не знаете тысячи просветленных людей, которые жили и умирали, поскольку у них не было особых талантов, заметных обыкновенным людям. Возможно, они обладали каким-то уникальным качеством. Скажем, они были погружены в полное безмолвие, но это почти никто не замечает.

Я знал одного просветленного человека, жителя Бомбея. Когда я приехал в этот город, то увидел, как он строит прекрасные статуи из песка. Я еще никогда не ви­дел такие красивые статуи. Весь день он ваял их на пляже, а вокруг них стояли толпы, поражаясь его таланту. Люди видели статуи Гаутамы Будды, Кришны, Махавиры, но они были несравненны. И этот человек работал не с мрамором, а мор­ским песком. Люди бросали к его ногам деньги, но он не обращал на них никакого внимания. Я видел, как деньги подбирали другие, а ему не было дела до денег. Он был полностью поглощен созданием статуй. Но у его статуй был короткий век. На­чинался прилив, и Будда исчезал.