|
Когда я вижу мою собственную мать, я вспоминаю Горького. Этого человека можно считать одним из величайших деятелей искусства во всём мире. Особенно это в «Матери», здесь он достиг высочайшего пика писательского мастерства. Никто до и никто после... Он, как вершина в Гималаях. «Мать» должна быть изучена, изучена очень хорошо; только тогда это сможет просочиться в вас. Тогда понемногу вы начинаете чувствовать её... Да, это слово, ?чувствовать? - не думать об этом, не просто читать, но чувствовать. Вы начинаете соприкасаться с этим, и это касается вас. ..Становиться живым. И теперь это уже не книга, это личность. На седьмом месте другой русский, Тургенев, и его книга «Отцы и дети». Он был одним из моих любимцев. У меня было много любимых книг, тысячи, но никакую из них я не любил так, как эту книгу Тургенева. Я всё время убеждал моего отца прочесть её. Он умер; в ином случае я бы должен был просить его простить меня. Почему я засталвлял его прочитать книгу? Это было единственным способом для него понять в чём состоит разрыв между ним и мною. Но он был действительно удивительным человеком; он читал книгу снова и снова, прочто потому, что я говорил. Он прочитал её не однажды, а много раз. И после того, как он её прочитал несколько раз над пропастью между нами был наведён мост. Мы не были больше отцом и сыном. Эта уродливая «дружба» между сыном и отцом, матерью и дочерью, и так далее... мой отец оставил это, и мы стали просто друзьями. Сложно быть другом собственному сыну, собственному отцу; в даном случае, это его заслуга, не моя. «Отцы и дети» Тургенева стоит прочесть каждому, потому что всякий вовлечён в какие-то отношения – отец и сын, муж и жена, сестра и брат, до тошноты... да, это вызывает тошноту. Всё, что касается семьи, в моём словае обозначается словом ?тошнота?. И всякий ещё претендует: «Как прекрасно...» Каждый хочет быть англичанином, британцем. Восьмая, Д.Г. Лоуренс. Я всегда хотел говорить о его книге, но я беспокоился верно ли моё произношение. Пожалуйста не смейтесь над этим. Всю жизнь я говорил «Фоникс» потому что так пишется. Но сегодня утром я спросил Гудю: «Гудя, будь снисходительна ко мне! – что случается не так и часто. – Как произноситься название?» Она сказала: «Финикс!» «Боже мой! Финикс? Я всю свою жизнь продолжал говорить ?Фоникс?...» Это моя восьма книга – Д.Г. Лоуренс «THE PHOENIX[18]». Что ж, изменим моё произношение, чтобы это хотя бы походило на английский. «Феникс» - это чудесная книга, лучшая из написанных за десятилетия, а может быть, за века. — 78 —
|