|
Когда я ездил в Пенджаб, я спрашивал людей: «Вы можете мне спеть Фарида?» - и однажды я нашёл певца, который был готов, который знал, как петь Фариду. И все эти красивые певцы... прекрасные моменты... В пенджаби есть это качество, их собственное, особое. Каждый язык имеет своё особое качество. Но пенджаби это, конечно, меч – вы не найдёте что-либо острее. Девять. Я очень тороплюсь, потому что мой час скоро закончиться или уже закончился – я видел, как Гудя выходит. Как грустно, что время следует одному закону, и для вас и для меня. Оно не должно быть хронологическим, оно должно быть релятивистским, относительным. Мой час не должен следовать тому же закону, он не должен принадлежать ейнштейновскому миру релятивизма. Он должен быть бесконечен. Но я знаю, это не может быть, поэтому я тороплюсь – но, может, вы знаете, даже когда я тороплюсь, я расслаблен. Девятый: другой поэт, другой певец, другой танцор – совершенно иного качества: Шива и его книга «Вигьяна Бхайрава Тантра». Я говорил о ней, она совсем небольшая, всего сто двенадцать сутр. Вы можете написать её на одной книжной странице или, самое большее, на двух. Я говорил о ней в пяти томах, и это тысячи страниц – «Книга тайн». Я не могу найти более концентрированной книги, чем «Вигьяна Бхайрава Тантра» - книга Шивы. Каждая сутра представляет сама собой завершённый метод. Дэвагит, не прерывай меня. Дай мне закончить мою работу. Они называют человека в кресле пациэнтом; им нужно учить докторов быть пациэнтами. Ашу, ты не доктор, так что тебе не нужно волноваться. Нет, женщина никогда не беспокоится – она заставляет других беспокоиться. Это другое дело. Смотри, даже Гудя смеётся, а это так редко для англичанок! Хорошо. Смех – это всегда хорошо. Я должен продолжить свою работу – смеётесь ли вы или плачете. Это не имеет значения для этого человека в кресле. Я твёрд, как скала, и мягок, как лепесток лотоса – и я то, и другое вместе. Но ради ясности, позвольте сказать вам: во-первых, я скала – я достаточно твёрд, чтобы разбить ваш череп. Я не могу быть для вас лотосом – но то, что вы делаете, это очень красиво. Десять. У меня всегда была мысль говорить об Ума Свати и его книге. Ума Свати – это мистик, но очень сухой мистик – точно как мои губы сейчас, без всякой влаги. Он написал очень сухое, но очень точное описание предельного. Его книга – «Таттва сутра». ?Таттва? значит предельная реальность. ?Тат? значит ?то? - предельное. «Это» - непосредственное, а «то» - предельное. Дэвагит, хватит перебивать! Я знаю, тебе известно больше о моих механизмах. Я же знаю больше о твоём сознании – вот что имеет значение. — 33 —
|