|
- Где тут почта? Вздрогнув, венец старательно высвобождает лацкан из кулака берлинца, приглаживает его и изрекает в изысканной манере: - Сэр, разве не было бы деликатнее с вашей стороны, если бы вы подошли ко мне и вежливо сказали: "Сэр, не известно ли вам случайно, где расположено почтовое отделение? Не могли бы вы уделить пару минут и указать мне дорогу к нему?" Берлинец в изумлении воззрился на него, проворчал: - Лучше уж заблудиться! - и зашагал прочь. Тот же самый венец в том же году оказался в Берлине, и вышло так, что на этот раз ему пришлось искать то же самое почтовое отделение. Подойдя к берлинцу, он вежливо говорит: - Сэр, не известно ли вам случайно, где расположено почтовое отделение? Не могли бы вы уделить пару минут и указать мне дорогу к нему? Со скоростью автомата берлинец выпаливает: - Вдоль фасада два квартала вперед, резко направо и один квартал вперед, перейти дорогу, пол-оборота на право, перейти железнодорожное полотно, мимо доски объявлений, в холл почтового отделения. Венец, более озадаченный, чем просветленный, тем не менее, бормочет: - Тысяча благодарностей, любезный господин. Берлинец в ярости хватает его за лацкан пиджака и кричит: - К черту благодарности, повторите инструкции! 326 Мулла Насреддин однажды сказал мне: - Я целый месяц откладывал этот черный день, но на этот раз мне придется пойти. - В полицию или к зубному врачу? - спросил я. - Ни то, ни другое, - ответил он. - Я женюсь. 327 Финкельштейн получил огромный выигрыш на скачках, и Московичу, естественно, стало завидно. - Как тебе это удалось, Финкельштейн? - потребовал он. - Просто, - сказал Финкельштейн. - Мне приснился сон. - Сон? - Да. Я решил сделать тройную ставку, но не был уверен насчет лошади. Вдруг ночью перед скачками мне приснился ангел. Он явился в головах моей кровати и сказал: - Благослови тебя Бог, Финкельштейн, семь раз семь благословений. Проснувшись, я осознал, что семью семь будет как раз сорок восемь, и что имя номера сорок восьмого - Небесный Сон. И я сделал третью ставку на Небесный Сон и выгреб все подчистую. Москович сказал: - Но, Финкельштейн! Семью семь будет сорок девять! - Ну вот, ты и будь математиком, - сказал Финкельштейн. 328 Один человек сидел со своим другом в кафетерии и пил чай. Некоторое время он изучающее разглядывал свою чашку, затем со вздохом сказал: - Ах, мой друг, жизнь похожа на чашку чая. Подумав над этим немного, друг ответил: - Но почему? Почему жизнь похожа на чашку чая? - Откуда мне знать? Я что, философ? — 87 —
|