А потом, с накоплением этих образов, был перейдён количественный порог, и началась путаница. Мыслить образами было приятно. Как-то накопилось коллективное сознание и, не без помощи посторонних сил, произошёл принципиальный и качественный отрыв от тонкого мира, и люди стали терять видение. Сначала оно искажалось, не выдерживая, под напором массы образов, а потом и вовсе отключалось, иначе была опасность «сгореть», умереть или сойти с ума. Это сейчас видение и восприятие строятся с учётом такой данности и матрица восприятия другая, а тогда для исконного человека это было и больно, и опасно - быть всё время погружённым в мир сотворённых массой людей образов. Накопившись, они стали страшной силой. Стали назначать людей, чтобы поддерживать связь с космосом. Шаманов или жрецов. Остальные погрузились в пелену старых или выдуманных мыслей. Остатки того сознания сохранились до наших дней, например, у чукчей и подобных окраинных малых народов. У них мало абстрактных понятий, которые можно по пальцам перечесть. У них то, что есть в обиходе и вокруг, то и присутствует в сознании и языке. А в основном, процесс создания и накопления образов пошёл быстро у большинства тех людей. Он был для чего-то нужен. Поэтому верно, что изначальный человек пребывал в Боге. Это уже потом появилась религия, как средство вернуть утраченное. Все множество религий - об одном - как вырваться из плена выдуманных мыслей и вернуться к восприятию себя как Бога и Бога в себе. И каждый пророк и основатель религии или школы в зависимости от того, где и когда жил, каков он сам был, прокладывал какой-то свой путь. Мы с Гермесом, тем временем, движемся далее вниз. Мы подошли к огромному городу с крепостной стеной. Он и не европейский, и не азиатский. Там присутствуют элементы архитектур и востока и запада. Я спросил у Гермеса, что это такое. Гермес ответил, что это город, где живут религии. Город этот напоминает огромный лабиринт с узенькими улочками, где сложно разойтись вдвоём. И каждая религия - это тупичок, куда забредаешь, а дальше ходу нет - там только можно остаться либо уйти. Но пройти сквозь невозможно, вот что удивительно. Невозможно выйти за некие рамки. Я опять вижу этот город, но уже с высоты птичьего полета. Также я вижу равнину, горы, лес… И на равнине расположен город, город лабиринт, окружённый высокими стенами. В него ведут ворота с небольшими окошечками. Ворот двое - с моей стороны и справа сзади. Я спрашиваю Гермеса Трисмегиста - что это означает. Он ответил, что только через определённые места в сознании можно проникнуть в эту сферу. То есть, этот город сейчас есть символическое отображение пространства сознания, которое сформировалось у человечества. Это изображение, которое я вижу, является образом мыслей всего человечества, своего рода культурный пласт, и хочешь - не хочешь, а попадает в него всякий, кто воплощается на земле. Сейчас двое открытых ворот - это вера и доверие. И еще есть ворота, но наглухо закрытые. Они – что-то наподобие знания, тоже обеспечивающего доступ. И они пока закрыты. Они только обозначены, что могут быть там. Они даже были когда то открыты. А сейчас они закрыты. — 37 —
|