|
Когда это останавливается, здесь ничего нет. Поэтому следующее, что я говорю, это то, что никакого переживающего нет. Это – ответ, поскольку когда вы задаете этот вопрос: «Где находится переживающий и разве для того, чтобы рассказывать, не нужен опыт?», все, что происходит здесь, должно останавливаться. Хислоп: Ладно, пусть в то время как вы даете ответ, никакого переживающего нет, но как насчет предыдущего момента? У. Г.: В предыдущий момент там никого не было. Хислоп: Вы не смотрели, чтобы увидеть. У. Г.: Очевидно, там не было никого, чтобы смотреть и видеть. Понимаете, когда я останавливаюсь, там нет никого и сейчас. Хислоп: Почему вы сейчас это прекращали? У. Г.: Потому что здесь не было ничего. Ваш вопрос приводит в движение то, что из меня выходит. В ином случае там ничего нет – только чистое осознавание. Я смотрю на вас. Кто вы? Я задаю эти вопросы не для того, чтобы объяснять что‑либо относительно этого состояния чистого осознавания. Когда вы задаете вопрос, для того чтобы передать то состояние, мне приходится вам объяснять. Понимаете, нет установления различия между этой лампой на столе, этой женщиной, сидящей там, и этим диктофоном. Для меня нет установления различия. У всех них есть собственное место; я не знаю… я просто обнаруживаю себя здесь в этом состоянии. Хислоп: Именно так возникает майя, иллюзия. Но применительно к У. Г. никакого опыта вообще нет. Но для нас иллюзия возникла. Мы ее видим. Суббарао: Наши чувства реагируют так, как хотим мы. Мы ответственны за то, как мы все это получаем. Хислоп: Нет, но мы также в ответе за то, что думаем, будто есть переживающий. Вот как возникает иллюзия. Мы накладываем на это свои идеи, и так возникает майя. Виктория: Иллюзия, которую вы увидели, есть потому, что вы ее создали. Если бы вы позволили той иллюзии уйти, это не было бы проблемой. Это ваша ошибка. Вы представляете его как тело; я буду представлять вас как тело. И оба этих тела не существуют; поскольку единственное, что существует в вас, – это то, что существует во мне. Суббарао: Говорят также, что «чит» просто течет. У. Г.: Есть постоянное течение. Оно всегда течет. Я называю это электромагнитным полем, испускающим волны. Так что мне вообще нет нужды говорить. Поскольку это не мой вопрос и у меня нет вопросов любого вида или любой природы. Если есть необходимость – то да. Но память работает чрезвычайно быстро. Она очень цепкая. Если вы что‑то говорите, она это записывает; и когда это нужно, оно быстро выходит наружу. Знаете, однажды я был в том состоянии пять часов, а потом я вышел и там был этот парень. Он ждал, что я буду что‑нибудь говорить о необычном состоянии, в котором я был пять часов. Он сказал: «Ваше лицо светится». И первым, о чем я его спросил, было: «Написали ли вы ответ на письмо вашей сестры? Как насчет чека?» А он сказал: «Этот осознавший человек очень материалистичен. Я ожидал, что он будет говорить о брахма джняне, а этот парень напоминает мне, что я должен написать письмо своей сестре, прося ее прислать следующий чек сюда, а не куда‑либо еще». — 183 —
|