Общение, личность и психика ребенка

Между тем к тонким различиям внутри группы положи­тельных экспрессии в этот же самый период жизни младен­цы проявляют чувствительность воистину поразительную. Так, Н.Н. Авдеева в нашей лаборатории наблюдала,у детей 2-3 месяцев различное поведение в ответ на «запрещение» и «разрешение», которые в обоих случаях произносились тихо, ласково, с улыбкой и различались лишь интонацией и сопроводительными жестами. Г.Х. Мазитова, СЮ. Ме­щерякова, СВ. Корницкая и мы использовали в опытах в общей сложности до 20 вариантов положительных экспрес­сии, и все они надежно и уверенно различались детьми начиная с полутора месяцев жизни.

Нет сомнения, что в первом полугодии младенцы поль­зуются для общения лишь положительными эмоциями — не случайно и не потому, что их анализаторные системы не позволяют им отдифференцировать выражение отрица­тельных эмоций. По-видимому, исключительно позитив­ная окраска их коммуникативных экспрессии объясняется более глубокими причинами. Мы связываем описанную особенность с характером общей жизнедеятельности мла­денца и с диктуемым им содержанием потребности ребенка в общении с взрослым. Детям, как нам удалось доказать, достаточно доброжелательного внимания взрослого, и именно поэтому они настроены на вычленение в его воздей­ствиях только этих двух признаков.

Во втором полугодии жизни дело решительно меняется. На положение ведущей деятельности выдвигаются пред­метные манипуляции, а общение преобразуется в соответ­ствии с тем новым типом жизнедеятельности, который воз­никает после шести месяцев. Оно теряет свой непосредст­венный характер и исключительно эмоциональную форму, подключается к совместной деятельности ребенка и взрос­лого и приобретает ситуативно-деловой характер. Резко возрастает разнообразие видов практического взаимодей­ствия ребенка о окружающими людьми и устойчивость его реальной практики с каждым из них. На этой основе возни­кают прочные аффективно-личностные связи ребенка с

370