На стороне ребенка

472

муж смотрел на меня, пытаясь ее успокоить... Она так и всхлипывала на его — папы-мамы-дедушки-бабушки — плече... В 25 лет она вновь, как впервые, пережила ревность к своей сестричке. Спустя несколько дней она вернулась к нам со словами: «Просто удиви­тельно... Я успокоилась... Во-первых, прекратилась агрессия против дочки, которая так страдает... Вот что меня удивило в первую очередь. Это не легко, но я поняла... И главное, я сама, я позвонила сестре, и теперь всё нормально, я больше не имею ничего против нее. А ведь она была мне почти чужой, и я ее не любила...» Через неделю после имевшего место быть в Мезон Верт «срыва», избавившись совершенно от ревности к сестре, она разрешила своей дочери пережить ревность к ее младшему брату, не усугубляя это и не мучаясь сама от того, что раньше заставляло ее сердиться на девочку. Разрешился конфликт поразительно быстро. Она пришла еще раз через две недели, без мужа, с маленьким Клодом и старшей девочкой, которая уже вовсю играла с другими детьми и снова начала вести себя так, как обычно ведут себя все дети ее возраста. Почти все прошло, девочка перестала терроризировать своего ма­ленького братика; она обратилась к другим людям; она вспомнила Мезон Верт, площадь Сен-Шарль... Наконец, этот ребенок заговорил, нормальный живой ребенок, каким она и была раньше.

Это — что касается Люсьен. Теперь очередь рассказать о трех­месячном Клоде. Он сидел на руках у матери, пока Люсьен играла, а в это время у нас была канадская делегация — три воспитательницы, по направлению министерства социальной защиты, они интересовались, что нового во Франции в области дошкольного воспитания, и ми­нистерство направило их к нам, впрочем, как обычно в таких случаях. Постоянная воспитательница, Доменик, занималась с этими тремя дамами и, чтобы лучше объяснить, чем именно мы занимаемся, она начала рассказывать им о трехлетнем Экторе, который пришел к нам с младшей сестренкой Колетт; он был настолько агрессивно настроен по отношению к ней, что в его присутствии девочка и пошевелиться-то лишний раз боялась. Стоило ему увидеть, что она делает шаг, как он толкал ее и она падала. Однажды его мама рассказала нам, что как-то утром Эктор проснулся со словами" «Мне приснилось, что папа умер». И казалось его это очень радовало. «Это ужасно, — продолжала мать, — у отца тут же началась депрессия из-за того, что его сын очень доволен, увидев во сне, что он умер». В следующую субботу пришел и отец, он был со­вершенно не в себе. «Сын меня не любит, — сказал он, — раз