|
3. Очень серьезную ошибку мы допустили и в том, что серьезные вещи, серьезную жизнь подменяли игрой. К счастью, у нас сама по себе жизнь была нелегка: и неблагоустроенный быт, и постоянные материальные трудности, и вечный цейтнот — они нас заставляли решать проблемы всерьез. Если бы нам дали в то время какую-то дотацию, свалилась бы на нас, например, большая премия — я думаю, что мы здесь напутали бы хуже и больше. Вот зайдите к нам в мастерскую — она же не Мастерская. Я в таких случаях вспоминаю верстак и рабочий стол своего отца (он был мастер на все руки) или рабочий уголок своего двоюродного брата, который он сделал в своей квартире, в крохотном помещении. Так это же Мастерская! Там что инструмент, что место для инструмента — место для работы! Там делают дело — сразу видно. А у нас... Борис Павлович сделал грандиозное дело, дав ребятам настоящие инструменты в руки, научив их работать, я ему благодарна буду, что называется, до конца своих дней. У наших ребят умелые руки, но эти умелые руки не реализовались в деле серьезном. Когда они вошли в жизнь, жизнь не дала им этого дела, но ведь и мы не дали им настоящего дела в нашей мастерской. Работа в ней была ближе к игре: поигрались — и забросили. Прекрасные станочки были куплены или сделаны отцом, а много ли на этих станочках сделано реально такого. чтобы полюбоваться делом своих рук? Маловато. И это опять не столько вина наша, сколько беда. Я рано это поняла, но, к сожалению. ничего не смогла сделать. Это одна из серьезных наших ошибок, сейчас пытаюсь ее преодолеть. Убеждена: детям нельзя легко давать дорогие приборы, дорогие инструменты, которыми можно что-то делать. Ребенок должен их заслужить — своей работой, своим старанием. А нам, взрослым, надо уметь поручить работу — мой отец вот умел это как-то делать: мы с братом из кожи вон лезли, чтобы доказать отцу нашу состоятельность в трудовых делах. Он доверял, например, мне провести линию у него на чертеже — я гордилась этим и на всю жизнь запомнила, что я оказалась достойна этого доверия. А мы своим ребятам предоставляли полную возможность — пожалуйста, делай, но не смогли осилить по-настоящему организацию их серьезного труда. Нас спасло от беды только то, что отец сам работает прекрасно, и делал он реальные вещи — полки, мебель, все приспособления, он не профессионально занимался этим, но тем не менее делал реальные вещи, и ребята ему помогали в этом — меньше чем могли бы, правда. 4. Пойдем дальше. Мы теперь получаем иногда "рекламации" от детей: почему у нас нет хорошей художественной литературы, качественных музыкальных записей, почему на эстетическую сторону быта мы всегда обращали так мало внимания? Почему, почему... Тут уж моя вина, а скорее беда — ни сил, ни времени, ни средств не было это осилить. У нас действительно не хватало того, что мне всегда было близко (у меня брат — архитектор, я росла при нем), того, что называется уютом дома, в смысле упорядоченности его, если хотите, ухоженности. Правда, наш дом по-своему гармоничен. Допустим, если сделать красивую стенку и влепить ее Борису Павловичу в комнату, то пришлось бы все менять: среди самодельной мебели она стала бы инородным телом. — 152 —
|