|
— Марьиванна, а Петрунин язык мне показал!.. Марьиванна, а Петрунин дерется! У-у, сама толкнула, а сама жалуется! Еще стукнуть? Сказать учительнице? Или потом задать ябеде как следует? И все это в течение каких-нибудь двух минут. Вопрос "Как теперь поступить?" будет одним из главных в жизни ребенка. От него никуда не денешься, а ситуации все усложняются: старший мальчик в коридоре толкнул, а "большой дядя" в туалете заставляет поднять окурок и бросить в урну. Как поступить? Покориться? Смолчать? Возмутиться? Нет, это очень важно, чтобы человек как можно раньше узнал, как надо поступать в те или иные трудные моменты жизни. И не просто знал, но и уже поступал, много раз пробовал себя в разных ситуациях, чтобы уже до школы выработал чувство собственного достоинства, гордость, смелость — качества, совершенно необходимые для жизнестойкости, самоутверждения и сохранения себя как личности независимой и неподкупной. Как создать их в человеке, чтобы берег он честь смолоду? Привычная фраза, а что за ней? Б. П.: Мы уже говорили, что отвергли послушание как цель воспитания, потому что от послушания до покорности один шаг. А покорный человек — игрушка в руках сильного. Мы стремились, чтобы ребята, даже самые маленькие, имели собственное мнение и не боялись его высказывать. Именно поэтому в самых разных житейских ситуациях мы старались предоставить ребенку право решать и поступать самому и за ошибки свои расплачиваться тоже самому. Мы старались не просто приказывать или отдавать распоряжения, требуя немедленного выполнения, а объяснять, почему нужно что-то выполнить Наши ребята любят выполнять все осмысленно, толково, а бестолковой организации или самоуправства не переносят. Помните: даже пятилетняя малышка взбунтовалась против несправедливости. Ну, конечно, форму выбрала неподходящую: маму обозвала, крик подняла, но возмутилась же! Значит, есть чувство человеческого достоинства. Уж она не будет терпеть унижения и оскорбления. Помню один случай, когда в мастерскую, где я проводил урок труда с восьмиклассниками, пришел Антоша, ему всего восемь лет было. Один из ребят — выше меня ростом — решил над ним подшутить: провел по его волосам рукой "против шерсти" — сзади наперед — и сказал что-то обидное. Я стоял далеко и не сразу понял, что произошло. Вижу только: мой Антошка вдруг как взъерепенится, как подскочит к обидчику (а сам ему чуть не до пояса) — кулаком его раз, другой, третий! Тот даже опешил: "Ну чего ты, я же пошутил..." — но больше к Антону уже никто не приставал. Я не успел даже и слова в его защиту сказать. Ну, думаю, молодец, в обиду себя не даст. — 142 —
|