|
В середине жизни многие люди проходят через период серьезной переоценки профессиональной карьеры. К этому может привести переживание несоответствия своих ожиданий от нее, желаемых темпов продвижения и реальной ситуации. Однако добровольная смена профессиональной деятельности происходит довольно редко, только в ситуации, когда произошло резкое изменение ценностных ориентации или возвращение стремлений, идеалов молодости. Смена работы возможна также, если результатом экзистенциального кризиса станет появление у человека стремления к самоактуализации. Понятно, здесь не рассматривается вынужденная смена работы, вызванная необходимостью улучшить условия труда или материальное положение. Ситуацию вынужденной потери работы следует рассмотреть особо. Имеется в виду полная невозможность продолжения работы по имеющейся специальности, например, предприятие и такая специальность просто перестают существовать вследствие развития новых технологий. Если человек обладает не очень сильным личным Я, то его реакция на потерю работы может быть подобна реакции горя, вызываемой смертью любимого человека [41]. Горестные переживания могут начаться с потрясения и отказа верить в случившееся, смениться гневом, протестом. Затем следует депрессия и, что важно отметить, появляются те или иные психосоматические симптомы. Психосоматические заболевания, развившиеся в результате этой ситуации, могут быть очень серьезными и даже опасными для жизни, если у человека в этот период к разрушению профессионального добавляется угроза разрушению семейного Я. А это вполне возможно, потому что вследствие потери работы человек часто подвергается регрессии, становится конфликтным, раздражительным, требует от окружающих повышенной заботы. Семья же не всегда может понять и поддержать человека должным образом. Потеря работы особенно тяжело воспринимается людьми среднего возраста, долго проработавшими на одном месте и не имеющими поэтому опыта поиска работы. «Я нашему государству не перестаю удивляться. 25 лет честно отслужил Родине, Афган прошел, в Чечне был, всю молодость по гарнизонам и ученьям мотался. И что в итоге? Ничего. На печи лежу. Кормилец! Семье в глаза смотреть не могу. Куда мне идти? Кому я нужен? Здоровья нет. Жена пока терпит, а потом мужика нормального найдет и права будет. А я жизнь за нее готов отдать, поэтому и жалко мне ее. Да еще и пить начал. Представляешь, никогда не пил, а тут запил с горя. А жена молчит. А я от этого еще больше бешусь, распаляюсь, чушь пороть начинаю, подкалывать ее. А сам сижу и последней сволочью себя чувствую». М., 43 года. — 109 —
|