Возрастная психология. Полный жизненный цикл развития человека

Стремление к сущностности, духовной близости отлича­ет этих старшеклассников и при возникновении влюблен­ности. Первая любовь (влюбленность) очень редко стано­вится чувством, соединяющим сутью, т.е. собственно любо­вью, однако субъективно она переживается как духовная, сущностная связь. Непосредственного знания сущностности отношений в таких случаях нет, поэтому оно заменяется верой. Механизм веры при влюбленности действует анало­гично механизму терпения в простом и трудном жизненном мире: в сознании происходит актуализация ощущения же­лаемого, в данном случае — сущностного единения с пред­метом влюбленности. Если вера оправдывается, влюблен­ность переходит в любовь — единение сутью дает непосред­ственное (интуитивное) знание сущностности отношений. Как правило, однако, развитие отношений приводит к ут­рате веры: влюбленность проходит. Тем не менее, как было отмечено выше, этот субъективный опыт духовного едине­ния в любви чрезвычайно важен в будущем.

Развиваются и расширяются другие сущностные связи с миром. Чувство родины в отношении своей страны стано­вится более осознанным, наполненным многообразным со­держанием. Уже в этом возрасте возможно и появление чув­ства родины, отнесенного к Земле в целом. Наряду с окон­чательным становлением школьной дружбы, чувства общ­ности с другими малыми группами обретаются новые уров­ни психосоциальной тождественности. Возможно возникно­вение чувства общности со всеми людьми Земли, что в пер­вую очередь характерно для сущностной линии онтогенеза (А. Маслоу: «Самоактуализированного человека отличает глубочайшее чувство идентификации с человечеством»).

Все другие сущностные связи с миром — разнообраз­ные проявления любви к природе, привязанности к жи­вотным, увлечения и т.п. — также становятся в этом возра­сте более осознанными, включаются в целостную миро­воззренческую систему. Например, привязанность к живот­ным может появиться рано, и ребенок тоже будет остро переживать, если ему придется испытать утрату своего чет­вероногого друга. Однако настоящее, глубокое осознание роли в своей жизни той или иной сущностной связи при­ходит с окончательным становлением типа жизненного мира. Известный киноактер С.В. Жигунов на вопрос жур­налиста о том, легче ли ему переживать за лошадей, чем за фильмы, ответил: «Что вы — этот вопрос еще больнее... Однажды из-за того, что лошадкам дали не то лекарство, пало 14 животных. Умер тогда и мой конь. Для меня эта смерть и сегодня незаживающая рана»*.