|
Не будь глупостей, мир стал бы тоскливым и печальным. Ведь это они веселят усталую душу, глубже всяких экзистенциалов обнажают абсурдность человеческого существования и позволяют разуму услышать за бредом морзянку мысли. Вот, скажем, некая преуспевающая дама в порядке рекламы заявляет в газете, что с помощью колдовства способна за двести долларов вернуть брошенной жене ее заблудшего мужа. А уж коли хотите заполучить себе в спутники какого-нибудь красавца, это по прейскуранту много дороже... И сразу хочется спросить: куда смотрят все защитники прав человека? Разве это не посягательство, коли мне, без предварительного консенсуса, хотят всучить сиволапую и конопатую. А уж наши думцы тут как тут. Они немедленно создали какую-то комиссию по отделению от науки прилипшей к ней лженауки. Может быть, предоставить это занятие научному сообществу? Куда там... Тупость немедленно надевает на себя мантию и даже начинает рекламировать себя. Уже поговаривают о четко обозначенных критериях, о радикальном искоренении наивной и полоротой рекламы. И тут хочется вместе с бабушкой из фильма «Доживем до понедельника» всплеснуть руками: «Неужели обозначат?» Можно не сомневаться: с подобной ретивостью найдут и продажную девку империализма, и сумбур вместо музыки, и блудливость в облике монашки... Однозначно отряхнем прах с ног науки, которая сама по себе находится у нас в стране в клиническом состоянии. Мудрость, наставлял нас древнегреческий бог Аполлон, в гармонии мысли, в чувстве меры... Между тем нас поразил вирус одержимости, идол перекошенности. Среди нас в порядке рекламы появляются наследные принцы, потомки царских династий, величайшие мудрецы всех народов и времен. Допустим, школа изнывает от дебилизации просвещения. Выход? Он прост, как рекламный слоган. Школа объявляет себя лицеем, гимназией, колледжем и параноидально настаивает на этом. Как должен вести себя в этой ситуации педагогический институт, где куются кадры? Он немедленно провозглашает себя университетом. Куда же податься бедному университету? Назваться академией... Когда меняется вывеска, каждый, как и принц, Гамлет, мечтает о служебном повышении. Доцент автоматически трансформируется в лауреата Нобелевской премии. Генерал оказывается генералиссимусом, а генералиссимус — наполеониумом... Ужасно хочется взглянуть в безумные глаза того пиарщика, который первым начал эти гениальные преобразования. Вы только подумайте: каждый священник становится патриархом. Что касается патриарха, то он без проволочек зачисляется на должность оклада Всевышнего. И вот, сообщают газеты, некий подвыпивший патриарх, тыча пальцем в небо, кричит: «Я-то патриарх, а ты кто?» — 88 —
|