|
1 Тоффлер Э. Метаморфозы власти. — М., 2001. — С. 65. Символ основанного на социальном порядке престижа, заложенного в этом слове, пережил и крах Римской империи, и запустение римских дорог, и трансформацию самого слова «carraria» в латыни и романских языках. Но именно в рыцарской культуре позднего Средневековья этот термин обрел новое дыхание и многозначность, основанную на важности и значительности в культуре данного понятия, которое и в Новое время продолжало развиваться как весьма актуальное. Ценностным установкам карьерности и удачливости противостояли религиозные нормы неприятия мира, монашеского образа жизни и типичные ориентиры аскетизма. М. Вебер (1864—1920), исследовавший эти проблемы, проводил различие между понятиями «аскетизм» и «мистика». Неприятие мира может принять форму активного аскетизма как деятельности, угодной Богу. В мистике же речь идет не о том, чтобы действовать, а о том, чтобы быть «сосудом божественной воли». Аскет действием выражает себя в миру, подавляя рукотворно-духовное. Мистик находит радикальное завершение в окончательном уходе от мира. В иудейской религии существовала мистика, но почти не развился аскетизм западного типа. Древний ислам прямо отвергал аскетизм. Типичное поведение мистика — специфическое смирение, минимальная деятельность. Мистик доказывает свою избранность вопреки миру, вопреки собственной деятельности в миру. Мирской аскет, напротив, подтверждает это своей деятельностью. В глазах живущего в миру аскета поведение мистика представляется ленивым самоуслаждением. Для мистика поведение аскета — не более чем участие в богопротивных мирских делах, соединенное с суетной уверенностью в собственной правоте. Разные эпохи демонстрировали различное ценностное отношение к труду. Варвары, например, показывали презрение к созидательной активности. «Искусство войны» проникло в среду варваров быстрее и глубже, чем какая-либо отрасль техники или другой вид деятельности. К производительному труду варварское общество относилось крайне пренебрежительно. Может ли человек преображать природу собственным трудом? В современной религиозной литературе существуют разные ответы на этот вопрос. Одни исследователи полагают, что Библия явилась первой экологической книгой, поскольку она предлагала людям жить в природе, но не пересотворять ее. Другие ученые оспаривают эту точку зрения, считая, что именно Библия сковывала творческие способности человека. Принято думать, что с точки зрения Ветхого Завета природа не является священной. Создатель и его создание отличаются самым радикальным образом. Более того, будет идолопоклонством обоготворять бессловесную тварь, поэтому нет святотатства в том, чтобы считать все сущее ресурсами для блага человека. Как относиться к данному мнению? Действительно, библейские слова о господстве человека позволяют дать такую интерпретацию ветхозаветных текстов. — 41 —
|