|
Самый величайший аскетизм - это не какое-то действие, это сознательная работа по пониманию того, кто есть деятель. Это возможно только после того, как мы проделали всю подготовительную работу, чтобы разум не выдал нам очередную свою фантазию в качестве результата, для того, чтобы разум мог сосредоточиться, мог остановиться, и проследить, откуда он появляется. Все подготовительные практики абсолютно необходимы. И начинали мы с чего? Мы начинали с того, что действиями можно достигнуть только чего-то ограниченного. Действие не является средством достижения Высшего. Действия - это средство для достижения чего-то другого, изменения уже существующего, создания новых комбинаций. Для достижения чего-то в этом мире я делаю, - строю дом, кончаю университет, хожу на работу, делаю изменения в этом мире, и это очень полезно, когда я хочу взаимодействовать с миром и исследовать его части. Но действия имеют цель изменения, создания нового, с помощью знания же мы достигаем совсем другого, - только понимания того, что есть УЖЕ. Как эгоистическое действие, как привычное мне действие для улучшения моего состояния или изменения обстановки, становится искусством? Мы сравнивали действия с ножом, который в этом мире может или затачиваться о камень этого мира, либо тупиться и превращаться в абсолютно бесполезный инструмент. Отдавание действий и их результатов Высшему без привязанности к результату, становится искусством затачивания моего замечательного ножа, такие действия очищают разум и становятся средством освобождения; не первичным средством освобождения, но тем, что помогает мне начать работать с разумом; для тренировки внимательности и послушания разума. Я начинаю видеть что-то помимо себя. Я отдаю действия Высшему. Я замечаю то, откуда я до сих пор получал так много всего и присваивал, считая это своим, я начинаю замечать, откуда это ко мне приходит. Я начинаю своё движение к источнику, который мне даёт всё, откуда всё это появляется. Постепенно мы распространяем это отдавание на действия, не просто действия руками, но на все действия физическим телом, речью и разумом, то есть всё более утончающиеся уровни действия. Я отдаю не только то, что делаю руками и ногами, я отдаю и слова, и мысли. Служение миру с мыслью о Высшем, то есть служение миру как Богу, - это видение Бога в его восьми аспектах: пять элементов плюс солнце, плюс луна, плюс джива, ограниченное сознание, не только я, но и любая джива, - это истинное поклонение Высшему. Когда мы достигаем уровня отдавания вместо постоянного присваивания, когда мы понимаем, почему мы отдаём, зачем мы отдаём, мы чувствуем благодарность, мы чувствуем любовь, и начинаем отдавать всему миру уже не потому, что это моя практика, а потому что мне это нравится, потому что в этом моя любовь, в этом моя страсть, я служу и отдаю Высшему. Никто не придёт ко мне с требованием «отдай мне сейчас все свои понятия». Я сам должен инициировать это движение, я сам должен начать отдавать всему, и желать отдать, и ещё плакать придётся, что что-то не отдаётся, что я могу мало отдать, что у меня что-то остаётся, что делает меня ограниченным. Это желание отдавания постепенно становится органичным, оно становится природным и естественным для меня. Я отдаю всё, я хочу отдать всё, я делюсь всем, потому что я вижу, насколько много я уже получаю, насколько много я имею. — 190 —
|