|
Какие‑нибудь другие серьезные вопросы? С.: Итак, как только ты смотришь внутрь… К.: Смотришь внутрь? С.: Да, смотришь внутрь. К.: У Тебя есть внутренность? С.: Это то, что я делала много лет. Смотрела внутрь. И там что‑то было. К.: Нет! С.: Теперь я не знаю, что это. К.: Что ты там находила? С.: Я не знаю, просто ничто. Вроде того, где это не называешь… К.: Ты похожа на черную дыру? С.: Не черная дыра. Поскольку там все еще был кто‑то, говорящий, что там ничего нет. К.: Так что там было не ничто? Там было что‑то, что ты называла ничто. С.: Но теперь, почему я должна продолжать это делать? Я согласна с вами, когда ты над этим смеешься, все в порядке. Но теперь иногда, когда внимание идет внутрь, я не знаю, что с этим делать. К.: Почему ты должна знать, что с этим делать? Ты смотришь на кусок дерьма на улице и спрашиваешь: «Что мне следует с этим делать?» И ты смотришь на кусок дерьма внутри и спрашиваешь себя, потому что считаешь это более личным. «Мое чертово прозрение». Но это все равно что кусок собачьего дерьма на улице. Собака, смотрящая на собственное дерьмо. Дерьмо снаружи и внутри. «Что с этим делать?» С.: Это было драгоценное… К.: Драгоценное дерьмо. Драгоценное всегда находится под давлением. Поскольку у тебя есть что‑то, о чем ты должен заботиться. Так что это становится сокровищем, о котором тебе приходится беспокоиться. И тогда ты боишься это снова потерять. А теперь ты смотришь на это и спрашиваешь: «Почему я вообще на это смотрела?» Я всегда предлагаю тебе, если ты действительно хочешь высоко ценить себя, просто быть Тем, чем ты не можешь не быть. И это значит высоко ценить То, чем ты являешься. А ценить и хранить какое бы то ни было внутреннее или внешнее дерьмовое переживание – значит уделять внимание дерьму. С.: Мы так привыкли что‑нибудь делать. Скажем, наблюдать это, позволять этому быть… К.: «Дева Мария пришла ко мне, она сказала мне, пусть будет так…» С.: Что дальше? К.: Что делать со всем твоим временем? Не спрашивай меня! Есть так много развлечений. Смотри телевизор. Или ходи в кино. Или смотри внутрь. Но не ожидай ничего. С.: Это становится второй натурой. Потому что я занималась этим так много лет, этим поиском. К.: Но это не делает его более истинным. С.: Это не об истинном. Это о том, что делать теперь! К.: Ты так боишься, что тебе станет скучно. Ты так боишься скуки. Ты боишься скуки больше, чем чего бы то ни было другого. «Если я действительно пробуждаюсь, то что я буду делать?» Ты больше боишься пробудиться, чем чего‑либо еще. «Что я буду делать, когда я пробуждаюсь? Я больше не могу ходить в кино, у меня не может быть парня, я больше не могу смотреть телевизор, не могу читать, не могу идти ни к какому учителю. Что я буду делать со всем моим временем? Больше ничего не важно. Если я иду туда или сюда, никакой разницы нет. Может быть, мне придется вечно сидеть. Потому что действовать действительно неправильно. Но и не действовать тоже неправильно. Было так хорошо, когда я все еще надеялась, что получаю что‑то из чего‑либо». — 148 —
|