|
Отец встретил Зорьку опять пьяными слезами, облапил ее за шею. Еле оттащили горемычного, увели досыпать. А я поехал в город. Передо мной стояли виноватые глаза, всю ночь он мне снился, маленький музыкант. Сидит у меня на завалинке, клянчит: - Подари мне сизаря... Хоть одного подари... Только забывался, начинал о другом думать, Ленька опять передо мной поднимался, в глаза смотрел, клянчил: - Подари мне сизаря... Ну хоть одного... И не мог я его никак с глаз сбыть. В городе в первом же магазине я купил новую гармошку и синий футляр для нее. Все это я привез Леньке. Он не ожидал, растерялся. - Что ты!.. Лучше оставь себе... - Бери, Ленька, играй... Бери навсегда... - Как расплачусь-то? - Вот горе выдумал. Всю жизнь будешь расплачиваться... песнями... Играй! Ленька взял гармошку, положил в колени, обтер рукавом. Подышал на нее и снова обтер всю до синего блеска. - Как это ты додумался?.. Поди, дорого, а? В то лето я был с ним самый счастливый. Ленька играл, а я слушал. Всю бы жизнь мог слушать и еще дольше. Пришли в гости к нам все песни - и веселые, и грустные, но все они жили по-своему, как хотел Ленька. А он хотел, чтоб у меня все время на душе было весело, чтоб быстрей ко мне приехала Галя из Москвы, чтоб чаще письма присылал с далеких Саян Гриша Лобода, чтоб жизнь моя была очень хорошая. И в каждый вечер бродил по седым мглистым сопкам, плавал по синему морю, водил хороводы с березой, слушал стук поезда, на котором ехала Галя. Однажды ко мне явился его отец. Посреди избы расселся, угрюмый, небритый; дым в глазах. - Неужели из Леньки музыкант выйдет? Я вспыхнул, злость на неге еще не прошла, и я бросил в сердцах: - Такой сын бы другому!.. - Э-э, парень, ты мне в рот с оглоблей не лезь. Я по-доброму, а ты окрысился? Я пожалел, что не сдержался. Ему стало неловко, а взгляд был тихий и с укоризной. - Понятно. Поговорили... - И он попятился спиной из избы, подмигивая мне левым красным глазом. На другой день на улице снова остановил: - Скажи, голуби просо клюют?.. Хочу табун, как у тебя, развести. Сейчас ведь не пью... Не веришь? Ни грамма - отсек. Леньку хочу поднимать, в музыкальную школу отправлю. А ты не врешь, что из него артист выйдет? - Выйдет! - Ой, артист...- И зашагал к своим воротам. Через неделю я встретил Галю. Привез ее тот самый поезд, о котором играл Ленька. Я был такой счастливый, что не мог заснуть ночами. Свадьбу мы справили в деревне. Ленька играл для гостей и "Полонез" Огинского, и все свои чудесные песни. А гости не могли отличить, где Ленькина музыка, а где музыка, которую написали великие люди. И у Леньки опять побледнели щеки, а глаза сияли, потому что у нас с Галей все так замечательно кончилось. Напротив меня сидел за столом его отец в дорогом сером костюме, белый воротник рубахи поверх пиджака. Сидел он тихо, смотрел на сына гордо. Я видел даже, что Ленька ему улыбнулся. — 121 —
|