Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Короче говоря, естественный отбор, на нашу беду, породил порочный круг: женщины во всех обществах и во все века «вешались на шею» победителям, сами навязывались им. Военные мундиры, ордена, регалии, рассказы о героических подвигах… Что все это должно кружить голову юным девам кажется нам настолько обыденным и очевидным, что даже и не приходит в голову задуматься о причинах и генетических последствиях этого явления. Процитируем-ка из «Песни о нибелунгах» о короле-победителе Гунтере. Что он ощущал, когда на людях ему приспешествовал как, якобы, оруженосец еще более прославленный воин Зигфрид: «И Гунтер словно вырос — так был он горд и рад,

Что очи женские за ним в такой момент следят…

В конце этой книги читатели кое-что узнают о зоологе, поэте и отважном белом офицере Вадиме Георгиевиче Дермидонтове, расстрелянном в 1937 г.

Здесь к месту такие его строчки:

Март, а было тепло как летом.

Волга шумно взломала лед.

Я иду по полям согретым.

От Адама мой древний род.

Я в себе хороню былое

Как земля хоронит зерно.

В жизни все для меня родное.

В жизни все мне в удел дано.

Был я всюду, где только люди

Вековечно вершили бой

На кострищах звериной чуди

В заклинаниях был голос мой

В сарацинских гремел набегах,

В аравийской степной дали.

Кочевал на скрипучих телегах

По татарским шляхам в пыли

За святую землю сражался

Под Коломной пищаль носил,

На стенах новгородских дрался

Против сонма московских сил.

И в себе сохранив былое,

Вне религий, пространств, времен,

Плотью врос я в мое, земное,

И земля для меня — закон. (1918 г.)

Никуда нам от этого закона не уйти. В военном инстинкте человека сконцентрировался целый набор разных инстинктивных побуждений и, в том числе, не только низменных, но и прекрасных, самых возвышенных и благородных. Это, в частности, альтруистическое чувство в самой его крайней, жертвенной форме. В том-то и дело, что все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и безоговорочное осуждение любых войн представляется нам, несмотря на все сказанное выше, тоже ошибочной точкой зрения.

7.4. От лежбища котиков до личной жизни Гитлера

Уже в 5 главе мы кое-что говорили о связи между понятиями «вождь» и «отец». Эта связь глубоко укоренилась в человеческом подсознании.

Царь-батюшка, отец ты наш родной … Древние римляне-сенаторам: Отцы-сенаторы… Патриций — от слова «Патер» — «отец». Древнеримский историк Светоний Транквилл об Октавиане Августе, первом римском императоре: Имя отца отечества было ему поднесено всем народам внезапно и единодушно… (Дело происходило во втором году до нашей эры.) Потом этот титул присваивали себе или получали многие римские императоры. Да и до, и после них кто только не зачислял себя в «отцы нации», подобно нашему незабвенному «отцу и учителю, величайшему гению всех времен и народов и пр., и пр., и пр.» Образ отца и образ правителя часто сливались воедино в мозгах владык и верноподданных самых разных государств. Это более или менее общее явление.