|
Мир, однако, никогда не был создан на самом деле, и он никогда не пропадает – его можно рассматривать как не-реальность только с относительной точки зрения, с абсолютной же точки зрения он не отличается от бесконечного сознания. Король продолжил: Мудрецы только говорят о внутреннем и внешнем, но это только слова, не продкрепленные ничем материальным – они употребляются только для обучения непонимающих. Наблюдатель, сам оставаясь невидимым, видит самого себя, и наблюдатель никогда не становится объектом осознания. Наблюдатель – это только наблюдение, и когда латентные психические запечатленные ощущения прекращаются, наблюдатель обретает свое чистое существование; когда внешний объект воображается, создается и тот, кто его видит. Если нет субъекта, то нет и объекта – ведь это существование сына делает человека «отцом». И опять таки, субъект становится объектом, – нет объекта (процесса видения) – нет и субъекта (того, кто видит), ведь без отца не бывает и сына. Потому как субъект (наблюдатель, тот кто видит) – это чистое осознание, оно способно сотворить объект. Обратное не верно – объект не создает субъекта. Поэтому реален только наблюдатель, а наблюдаемое – это только галлюцинация: только золото реально, а браслет – это только имя и форма. Пока длится понятие браслета, чистое золото не замечается, пока существует понятие объекта, деление между наблюдателем и наблюдаемым также существует. Но, также как из-за сознания в браслете золото ощущает свою «золотость»; субъект (наблюдатель), проявляющийся как объект (наблюдаемое) ощущает субъектность (осознание). Одно есть отражение другого – никакой дуальности в реале не существует. Наблюдатель не видит себя также как он видит другие объекты: наблюдатель видит себя как объект и потому не видит – хотя он реален, он кажется нереальным. Однако, когда само-осознание восходит и объект прекращает свое существование, наблюдатель (субъект) воспринимается как единственная реальность. Субъект существует потому что существует объект, а объект есть только отражение субъекта: дуальности не может быть, если нет единого, и разве есть необходимость в понятии «единства», когда кроме него ничего нет? Когда истинное знание получено в результате верного вопрошания и понимания, остается только то, что невозможно выразить словами. Об этом нельзя сказать, одно ли оно или множественно. Это не наблюдатель и не наблюдаемое, не субъект и не объект, ни то и ни другое. Ни единство и ни множественность не может считаться за истину – ведь каждый тезис подразумевает существование анти-тезиса. И тем не менее, один не отличается от «другого» - также как волна в океане есть ни что иное, как вода, браслет есть ни что иное, как золото. Но и тут, деление не противоречит единству! Все эти рассуждения о единстве и множественности приводятся только для того, чтобы прекратить страдания: истиной является то, что вне всего этого. — 37 —
|