|
Я пошел к гуру и, отдав ему бирюзу в качестве платы за посвящение, занял место среди участников церемонии. Лама взял бирюзу и, тщательно осмотрев ее со всех сторон, сказал: «Великий Маг, как тебе досталась эта бирюза?» Я ответил: «Почтенная Мать дала мне ее». Он засмеялся и велел позвать жену. Когда Почтенная Мать пришла, он спросил: «Дамема, как мы приобрели эту бирюзу?» Она несколько раз пала ниц перед ним и ответила: «Почтенный Отец, эта бирюза ни в коем случае не является нашей общей собственностью. Это особая часть моего приданого, полученного мной от моих родителей по случаю моего замужества. Вспыльчивость твоего преподобия могла стать причиной нашего развода, и эта бирюза должна была остаться у меня в том случае, если нам пришлось бы разойтись, а пока я должна была хранить ее в тайном месте как мою личную собственность. Но видя, как этот мальчик жаждет получить посвящение, я не могла не отдать эту вещь ему. Пожалуйста, возьми эту бирюзу и удостой его посвящения. Он и так уже столько страдал за то, что его несколько раз изгоняли из Священного Круга. Позволь мне просить тебя смилостивиться над ним, и вы тоже, мои сыновья, Нгогдун и остальные, прошу вас также походатайствовать за него со мной вместе». Закончив эту речь, она снова несколько раз пала ниц перед ним. Зная о крутом нраве ламы, Нгогдун и другие не посмели ничего добавить, но только поднялись и, поклонившись, промолвили: «Пусть будет так, как говорит наша Почтенная Мать». Но лама уже надел бирюзу на свое ожерелье и сказал только: «Дамема, из-за твоей глупости мы чуть не потеряли эту ценную бирюзу. Она могла бы вообще пропасть. Не будь глупой. Поскольку ты сама целиком принадлежишь мне, бирюза тоже моя. Великий Маг, если какую-нибудь свою собственность ты можешь принести сюда, я удостою тебя посвящения. А эта бирюза не твоя, она принадлежит мне». Видя, что бирюза оказалась у него, я надеялся на то, что он, может быть, смягчится и позволит мне принять участие в посвящении. Поэтому я не уходил. Тогда лама, не желая больше терпеть мое присутствие, поднялся и закричал, как казалось, в приступе гнева: «Ты, наглец, почему не уходишь, когда я тебе приказываю? Как ты смеешь остаться здесь?» И оглушительным ударом он свалил меня на пол лицом вниз, а затем с огромной силой швырнул на спину. Он уже собрался схватить палку, чтобы отколотить меня, но тут вмешался Нгогдун и удержал его. Тогда я, ужасно потрясенный, выпрыгнул из окна, заставив ламу забеспокоиться, хотя внешне он этого не показывал и продолжал притворяться рассерженным. — 64 —
|